-Сейчас разгорится, и поесть что-нибудь сварганю, — говорила Катя, закрывая дверцу печки.
-Что, прямо на печке? – спросила Марьяна.
-Да нет! Что уж совсем средневековье?! У нас газ есть, плитка вот. А печка – это только отопление. Да так даже лучше – не боишься, что трубы потекут или котельная наша график температур завалит!
Катя усмехнулась, вспомнив, как разрывали операторскую звонки недовольных жителей, когда в мороз температура в домах не дотягивала до нормы.
-Тут сам себе голова – дров купил, угля навозил, и топи сколько влезет.
-Да-а, ничего себе, житуха! – протянула Марьяна. — После города, в натуре, как в средневековье оказываешься. Дрова, уголь… И ты всю жизнь вот так здесь?
-Нет…
Катя достала уже помытую картошку, налила в тазик воды из ведра и принялась чистить желтоватые клубни, вспомнив про свои мечты о жареной картошке.
-Черт! Вода такая холодная! Надо было в чайнике согреть… Я здесь после смерти бабушки поселилась. А выросла в Москве. Сначала с папой и мамой, потом только с папой, а потом… Впрочем, это не важно. Так что, я тоже вполне городской житель, но знаешь, как-то уже привыкла. Плохо это или хорошо, но человек ко всему привыкает… Почисти лук, пожалуйста! Вон там, в коробке.
Марьяна согнала с колен недовольную, уже заснувшую кошку, сняла куртку и достала коробку с луком.
Ужинали по-царски – вся кухня пропахла аппетитнейшей картошкой, девчонки ели прямо из сковородки, закусывая бутербродами с бужениной и прихлебывая все это пивом. Две бутылочки Марьяна извлекла из обширных карманов своей куртки. Языки развязались, и, перебивая друг друга, они болтали обо всем, что приходило в голову, начиная от косметики и заканчивая любовными похождениями, по части которых Марьяна оказалась большая мастерица. Впрочем, ничего удивительного Катя в этом и не находила – без своей куртки и дурацкого шарфа Марьяна выглядела довольно эффектно со своими длинными волосами, раскосыми блестящими глазами и бурным темпераментом, не скованным, похоже, никакими условностями. Катя смотрела на нее и думала о том, что, в сущности ведь ничем от нее не отличается, разве что, длинной волос. Тот же рост, похожая фигура, характер тоже, вроде, не из робких, и все равно, чувствовала она, что наверняка, Марьяна куда больше пользовалась мужским вниманием. Почему?.. Да какая, в общем, разница?! Катя тоже никогда не страдала от недостатка внимания, просто это ее никогда особенно не волновало. Хотя бы потому, что все эти воздыхатели ровным счетом ничегошеньки для нее не значили. Туповатые, даже наглые… Она встречала их попытки пофлиртовать с неизменным равнодушием и нисколько об этом не жалела, понимая, что все равно никогда бы не смогла и близко подпустить кого-то из них. Вот только Вадик… Уж чем он ее взял? Да, обаятельный, да, неглупый, да уверенный в себе, лихо командовавший своими подчиненными и восхищавший своим умением работать. Да. Но чего-то все же, не хватало. Чего, Катя не знала, а потом и не хотела знать, гордясь его вниманием к ней, ожидая его всегда неожиданных визитов и воображая, что его высказывания о ней, как о самом близком ему человеке, настоящем друге – незыблемая опора для их отношений. Если так, то он уж никогда ее не забудет, никогда ею не пренебрежет, как пренебрегал многочисленными знакомыми дамами, которые вкупе с его женой обрывали его сотовый. А он лишь ухмылялся на эти звонки и не брал трубку… Да, просто Марьяна хотела этого самого внимания, что называется, работала на это, а Кате это все было уже «по барабану». Однажды поняв, что никогда в жизни ей не встретить того, кого ей хотелось бы, она просто прикипела к этому Вадику, привыкла, и отрывать было уже слишком больно. Так вот и получилось, что в поселке на нее уже никто внимания не обращал. А иногда тоже ведь хочется, что бы оборачивались, провожали взглядами… Что бы было, в конце концов, кого ждать. Тем более, что Вадим теперь появлялся от случая к случаю, все реже и реже…
