Миша пришел на кухню с большим платком, наверное, он предназначался для головы. Папа был нарядный – в туфлях, брюках и белой рубашке с галстуком, а сверху были подтяжки. Это был писк моды.

— Закрыть забыл? Горячий как плитка…

— Да, — тут же новая порция слез полилась из детских глаз вместе с соплями.

— Эх, растяпа! Сморкайся давай, сейчас будем разбираться, что тут произошло. А ты так плакать переставай – слезами ничего не решишь, а починить можно все. Если нельзя, то и изначально оно не работало.

 И просидели так они с отцом до конца вечера…

А потом начались страшные дни. И секунды в этих днях тянулись как годы. Они прошли незаметно для Косача – память ребенка очень пластична и обычно травмирующие моменты из жизни мозг старается стирать. Не коснулся фронт края Миши Косачева, не было на его улицах боев, не было и голода такого сильного. Ему приходилось много помогать маме, но больше всего маленького Мишу беспокоило именно пальто, что осталось в коридоре – такое же зеленое, как будто сейчас его пойдет и снимет папа. Но папа не возвращался. Даже когда мы выиграли войну, то он не вернулся. Прошли годы…

Был урок физкультуры. Миша стал уже пятиклассником. Лучи Солнца прорывались сквозь остекление спортивного зала внутрь, а из раздевалки вышел совсем маленький еще Максим Слипин. Хотя уже тогда он выдался ростом, был практически на несколько голов выше Миши Косачева… После школы ребята, под палящим сентябрьским солнцем, лишь только желающим уйти на покой, в зеленой траве ловили ящериц двое пятиклассников, которые еще и представить себе не могли, что лучшие годы их проходят слишком стремительно. Смотрели на этих странных зеленых и коричневых тварей и понять не могли, что же за странная красота скрывается в них.