Вдруг Фаммиот дрожащими пальцами раскрыл пульт на своем пилотском кресле.

— Ну что, мужики, делаем слив!

Багар ошарашенно уставился на пилота.

— Какой «слив», Потный?

— Самый обычный, Бага. Прыжок называется.

— Ты че, охренел? Мы ж ни разу в жизни не сливались. Нашу дырявую банку разорвет как дембель девку!

— Багар! Багарушка! – заорал Фаммиот, стараясь перекричать грохот двигателей. — Знаменитый Багар, Великий и Неуловимый, Потрошитель Астероидов, Больших и Малыя Планет, Пират и Флибустьер всех Секторов и Систем. Он испугался смерти? Не вер-р-р-ю!

Фаммиот нажал кнопку, и все четыре кресла стали погружаться в пол, где были спрятаны перегрузочные камеры с жидкостью Колтона.

— Не хочу.. Не хочу умирать… о, господи… — шептал Меллип, вцепившись в подлокотник и часто дыша широко открытым ртом.

— Господи, прими души наши грешныя! – успел пропеть пилот, прежде чем люки закрылись. – Ами-и-инь…

Корабль безмолвно висел в черной пустоте, потрескивая изношенным корпусом и вздрагивая больными суставами. В пилотской рубке бесшумно открылись створки, и из пола медленно поднялись четыре кресла с мокрыми телами. Перегрузочная жидкость масляно капала и растекалась по полу. Первым пришел в себя молодой Меллип. Борт-программист попытался сесть, но тут же рухнул в кресло – голова раскалывалась, и к горлу подкатывала тошнота. Меллип кое-как дотащился до аптечки и проглотил таблетку.