В таком положении Егоров провёл минут десять. Потом, наконец, убрал пистолет, достал бутылку водки из холодильника и сделал пару жадных глотков.

 «Что же я делаю, идиот? Если я сейчас застрелюсь или повешусь, кто тогда будет всяких мразей ловить вроде Караулова? У меня отец и дед всю жизнь в органах служили. Им тоже порой несладко приходилось. Возьми себя в руки, Егоров. Мы ещё, бл…дь, повоюем».

 На следующее утро Костя проснулся в своей квартире с жуткой головной болью и лютым похмельем. Вокруг кровати валялись туфли, носки, брюки и прочее барахло. Выходит, вчера неплохо погуляли. Шатаясь, он подошёл к зеркалу. Костяшки на правой руке разбиты, а по всему телу видны следы губной помады. Кого он вчера поимел? Кому разбил харю? Он ничего не помнил. Да, и какая теперь разница. Чувствовал себя Костя неважно. В горле дикий сушняк, а в холодильнике, как назло, ни капли алкоголя. Пришлось одеваться, доставать из чемоданчика очередную пачку денег и снова шагать в свой любимый кабак с суровым названием «Еду в Магадан».

 На выходе из подъезда Костю ждал очередной сюрприз. Плотная толпа из журналистов и модных блогеров с видеокамерами и микрофонами. Все они ждали его появления. Первым заговорил худой, прыщеватый дрыщь с дешёвым китайским микрофоном:

 -Извините, вы и есть тот самый Константин Караулов?

 Костя протёр заспанные глаза.

 -Ну, да.

 -Скажите, что вы почувствовали, когда узнали, что выиграли два миллиарда долларов.