— Это не важно, я люблю ее. Меня ты этим больше не подъ***ь.

— Дурак ты, нашел бы уже кого-нибудь, да перестал спонсировать шлюху.

— Не провоцируй меня. Это того не стоит.

— Да как же не стоит?

Он докурил сигарету, опустился на землю и пополз к дому.

— Ты со мной?

Назвать это место домом было сложно. Облупившаяся краска с макияжа хозяйки падала на деревянный пол, покрытый оранжевой мастикой; окна выходили на север другой комнаты, где в своем любимом кресле расположился хозяин дома, пока не доеденный крысами. Благо тому путнику, кто осмелился бы забрать кусок пищи у голодных крыс и помер бы легкой смертью.

Еще живой путник с товарищем зашли внутрь и обошли огромный провал, который когда-то был подвальным помещением и служим карцером для непослушных детей и райским местом для дезертиров. В кухне была своя аура непринужденности, единственный стул заменял всю утварь и был опорой самообладания и спокойствия. Там и устроился путник.

— Денек сегодня тяжелый, да?

— Я бы так не сказал. Все как-то спокойно, что ли?

— Эх, что же делает моя любовь сейчас?

— Уж точно не думает о тебе, развлекая своего женатика в общественном туалете.

— Прикуси язык, а то не сносить тебе головы!

— Ой, да чем же она тебя так зацепила?

— У-у-у-у. У нее волшебная жопа.

— Если потереть, то джинн вылезет?

— Ты так уже шутил. Придумай что-то еще.

— Даже и не знаю. В голову ничего не лезет, чтобы думать.