Клоун.

Привычка – это, конечно, хорошо, если привычка хорошая. Я вот привык быть клоуном, но не цирковым, а социальным. Я пытался быть серьезным, делать какие-то взросло-серьезные вещи, но вот уже тридцать лет в следующем году, а я все клоун. Все еще пишу, но не надеюсь попасть в Голливуд, так как он перестал меня возбуждать, когда я начал засматриваться на неоновые вывески Пятерочки в бывшем доме культуры. Жути везде хватает, если перестать воспринимать этот мир паттернами, которые в нас запихали наши родители.
Ровно три года я работал в школе психологом и это было весело по-своему. Серьезность, деловой костюм песочного цвета, какие-то решения на педсоветах, консультации детей и родителей. Сказка ли?
Не сказка. Никто до сих пор не знает, чем я должен был заниматься в школе. Ни министерство образования, ни я сам, собственно. Много чего можно расписать про школьные годы среднего возраста, но возможно не сейчас, так как совсем нет настроения писать об этом.
Еще будучи сам школьником, я не упускал возможности пустить нелепую шутку или отмочить какую-то херню в классе. Нынешние дети не такие, их веселие – это их смартфоны. Я сейчас не имею в виду сами смартфоны, а больше то, что они из этих смартфонов извлекают. Грубо говоря, говорящие головы решают за наших детей, что им делать и как поступить. А ой..
Опять же, мы говорим о серьезных вещах, но все это легко перечеркивается, если ты, читатель, увидишь оишбку, то поймешь, что очередной клоун из интернет андеграунда пытается в серьезные вещи. А я и не пытаюсь, я в отличии от тебя, смирился со своей ролью и своей судьбой.
Судьба – это тоже одно из великолепнейших достижений человеческой мысли. Это же надо было придумать, что что-то эфемерное, как-то и каким-то образом, дюже подсознательно, влияет на тебя. Уму не постижимо от таких понятий, я этого точно в человечестве не понимаю, да и видимо не судьба.
Мы, человеколюди придумали себе вещи из ряда вон выходящие, следуем этим вещам и точно уверены, что другой-то правды нет. Бог, дьявол, суд и судьба. Чего-то точно нет в этом списке, возможно всего остального.
Серьезные вещи – рудимент остаточного детства. Детство нас не отпускает до могилы, там уже свои обряды и ритуалы, целая религия, процедуры и свои инструменты. Последнее, наверно – это белый халат, который тоже должен быть серьезным. Как я или ты.