Я скользнула за ней в подъезд. Вампиры умеют быть незаметными и бесшумными, так что она не заметила меня. А я, может, плохо умела драться, зато натаскалась в навыках скрытности.

Она жила на седьмом этаже. Мне не требовалось заходить, чтобы слышать всё, что там происходит. Едва за Евой закрылась дверь, я осталась в подъезде и превратилась в слух. Лицо моё укрывает шарф и капюшон. Даже если меня видели, то точно не смогут дать внятного описания, а камер в старом, пыльном подъезде не наблюдалось.

Я закрыла глаза и прислушалась, прислонившись спиной к стене подъезда на лестнице.

— Он уже здесь, давай, раздевайся и быстро в комнату, — услышала я женский торопливый голос. — И чтобы в следующий раз пулей домой, как только я звоню, ясно?

— Да, — снова голос Евы глухой, мёртвый, существующий только наполовину.

Она, похоже, сняла с себя куртку, разулась, сняла небольшой рюкзак и прошла чуть глубже в квартиру. Я слышала присутствие третьего человека, но пока что он молчал. Наконец, я услышала голос.

— Вот и ты, моя милая, — кажется, ему около пятидесяти лет.

Ева молчала.

— Мне не терпится начать, — сказал он. — Ты какая-то бледненькая. Всё в порядке?

— Спасибо, всё хорошо.

Это не Ева, это не её голос. Создалось впечатление, что она уменьшилась раза в два, умерла на половину, позволила себе существовать в режиме автопилота.

Я услышала странный шорох, словно кто-то что-то доставал из сумки. И ещё шорох одежды.