Арчебальд уронил все бумаги и стал смеяться. Все обернулись на необычное поведение писаря королевского замка.  

– Серьёзно?! – Арчебальд вытер слёзы, и все удивились его тембру голоса. Даже сэр Ульф глядел с подозрением на своего первенца. – Вы… – Арчебальд поочередно указывал своим пальцем на всех. – Вы все трусы. Спрятались за Александром, как за щитом. Отец? – Арчебальд ближе подошёл к отцу. – Ты – то почему её боишься? Иль просто против герцога идёшь? – Сэр Ульф опустил взгляд вниз. Арчебальд снова засмеялся, и вышло это у него с ноткой истерики. – Можешь не отвечать. Но я отвечу вам. Вы все лопухи. И это совет?! Я так в детстве восхищался всеми вами. Думал, здорово находится в этом кругу. Но нет… Сейчас вы упали резко в моих глазах. – Арчебальд взъерошил свои рыжие волосы. – Слепые, все слепые. Да я в миг оправдаю Мирилейн, чтоб она не говорила на суде. Бумага, с её браком. Вся в крови и в грязи. Вы серьёзно считаете, что она испачкалась в архивном замке?! Да там с бумагами обращаются лучше, чем с людьми. Я с первого взгляда и прочтения дубликата, который, кстати, в таком же виде, понял, что написана она явно в неясном сознании Мирилейн. Но меня больше всего бесите вы. Бойтесь, тряситесь великие мужи совета. Ваши чёрные жизненные истории мне известны. Но вот вам не известен один такой факт. Я за пять дней составлю бумаги так, что Кхенрих станет ещё чище, а Алекс законно и без подозрений на право сядет на трон. Я один могу сделать так, что не будет крови, а великие мужи науки и хранения истории, не смогут и изъяна найти в документах.