– Мужчины все одинаковы. Вы скучные. Считаете себя твёрдой опорой, каркасом. Но на самом деле вы слабы. Мирилейн вернула себе силы. Скоро королевство узнает, насколько оно жалкое и проживает жизнь зря.  

– А ты? Разве не одна из слуг королевства? Значит, и ты проживаешь жизнь зря. – Кхенрих тяжело дышал, глядя на Розалию.  

– О нет. Я слуга и верная возлюбленная Мирилейн. Ее соки и тело вкуснее всех ваших. Я ее человек, Ваше Высочество.  

Розалия поднялась и, поклонившись королю, вышла из комнаты лазарета. Кхенрих застегнул штаны, и погрузился снова в воспоминания. Король помнил, как стоял за дверьми комнаты, и слышал, как стонет от боли Остов. Он сам хотел убить Золотого рыцаря, особенно узнав, что тот однажды поднял руку на Нелли. Удара не было, но Кхенриха разозлило, что Остов посмел позволить гневу проявиться. Оставаясь наедине, Кхенрих и Остов часто скрещивали свои мечи. Их драки были в укромных местах и далеки от королевского замка. Остов использовал волшебство меча против Кхенриха. Но Король был юрким и быстрым. И всегда уворачивался от ударов Остова. Остов оскорблял Кхенриха, говоря, что простолюдин должен гордиться, что правит и не вмешивается в личную жизнь знати. И уж тем более не имеет право утешать Нелли. В тот печальный день для королевства Кхенрих не мог зайти в комнату без улыбки. Он услышал шарканье Фаршизака и остановил его.  

– Это для Остова?