***

После еды настало время ответственного рывка. Его я помню смутно. Пустыня, скалы — одинокие и небольшими грядами, скрюченные деревья, иногда редкие заросли. Было тяжело и очень хотелось пить.

Затем наконец-то стали попадаться дома. Десяток замаскированных хибар на приличном расстоянии друг от друга — видимо, местная деревня. Выбрав один на отшибе, я залез внутрь, связал обитателей — им непередаваемо повезло, что я не нашёл в доме боеприпасов или ингредиентов к взрывчатке, — и подал сигнал, на который вскоре отозвались полицейские.

Несколько часов — и мы в безопасности, а я наконец-то смог напиться до отвала и вырубиться на нормальной кровати.

***

Сначала без Эрика было непривычно. Я взял даже двух помощников — из новичков, потому что с ними проще, понтов меньше, — но это всё не то. Вот им скажешь: «Сделать то и это», они кивают, всё хорошо. Прошло три дня — результата нет. И тут выясняется, что они вообще не поняли, что делать, как делать и что это нужно было ещё вчера. Смотрят на тебя бессмысленными глазами, хоть им кол на голове теши.

Но через пару недель свыкся. Даже стало казаться, что всё прежнее было слишком хорошо, чтобы продлиться так долго. Наверняка Эрик вообще не захочет возвращаться к военной службе, всё-таки травма тяжёлая, могут быть психологические последствия. Я не раз видел, как люди менялись после подобного: у одних начиналась паническая атака как только брали в руки оружие, другие не могли заставить себя подняться на корабль, а некоторых даже от вида униформы срывало. Конечно, при таких делах речи о продолжении службы не было.