Спуск вскоре находится, а вот добраться до тела чудовища оказывается возможным только вплавь. Не люблю я это дело, но понимаю, что вечером будет очень хотеться есть, а другого способа добыть деньги может и не представиться.

С десяток зубов я выламываю достаточно быстро, а вот с погремушкой приходится повозиться. Охотничий нож явно не был приспособлен для такого рода добычи, однако разворотив конец хвоста змее-волка в кровавое месиво, я всё-таки кладу погремушку в свою сумку. Может, какой-то особо воинственный папаша захочет приобрести игрушку своему чаду.

Внезапно откуда-то сверху слышится уже знакомый рык с примесью шипения. Я резко поднимаю голову и замечаю морды ещё двух змее-волков – побольше и поменьше. Значит, наверх мы возвращаться не будем. Торопливо начинаю движение вниз по течению реки.

Где-то прыгая с камня на камень, где-то вплавь, где-то вброд я постепенно передвигаюсь вдоль реки. Раненное плечо постоянно даёт о себе знать, и чем дальше, тем сложнее становится игнорировать эту боль.

До посёлка я добираюсь как раз к тому моменту, когда солнце уже скрывается за верхушками деревьев. Мне на встречу выходит пара хмурых мужиков с оружием, вернее, приспособленными под оружие инструментами. Кажется, к счастью, люди. Очень не хотелось бы выяснять отношения с горделивыми эльфами или ещё с кем похуже.

— Мне бы на рынок, продать кое-что, да к лекарю, — говорю я, указывая на пропитавшуюся кровью повязку. При взгляде на неё воинственно настроенные поначалу селяне слегка смягчились.