Наконец, я выбегаю из-под тени деревьев, делаю ещё пару шагов и останавливаюсь в замешательстве. Впрочем, почти сразу замешательство сменяется паникой. Я оказался на краю обрыва, внизу которого неслись воды реки. Острые камни, разрезающие поток, напрочь отбивают и без того не очень сильное желание прыгать вниз. Оглядываюсь по сторонам – вокруг нет даже намёка на хоть сколько-нибудь приемлемый спуск. Я разворачиваюсь как раз к тому моменту, как преследовавшее меня чудовище под треск деревьев выпрыгивает из леса.

Здоровенный – почти моего роста в холке! – волчара, вместо шерсти покрытый змеиной, тёмно-зелёной чешуёй, блестевшей на солнце, замедляет движение. Покачивая хвостом, куда более длинным, чем у его мохнатых сородичей, змее-волк не торопясь приближается ко мне, словно понимая, что обед (или завтрак) уже никуда не убежит.

Вопреки здравому смыслу, во мне просыпается какой-то явно неуместный, весёлый азарт.

— Ну что, овцебык, или как там тебя, — кричу я. – Сильно голодный?!

Вместо ответа волк, громко шипя, бросается в мою сторону. Мысленно попрощавшись с жизнью, я бегу ему навстречу, вниз по склону возвышенности. Поддавшись какому-то сумасшедшему внутреннему чутью, за пару метров до зубастой пасти чудовища я падаю на спину и проскальзываю под брюхом змее-волка. Не успеваю поразиться собственной ловкости, как мне по плечу тут же прилетает концом змеиного хвоста – ороговевшей погремушкой, встречающейся у некоторых видов змей – больно, между прочим! Она ещё и острая, зараза, сквозь порванную рубашку начинает сочиться кровь…