Зайна  открыла  широко  свой  женский  рот. И   из  ее  рта  вырвался  фонтаном  и  длинной  струей  огонь. Тот  огонь  полетел  в  сторону  плещущихся  в  воде  русалок, но  не  причинил  им  вреда. Они  просто  нырнули  в  воду, и  след  их  простыл  в  журчащей  и  струящей  свои  быстрые  голубые  воды  реке. Тот  испепеляющий  все  огонь  дракона  Уволока  лишь  прошелся  по  черным,  торчащим  из  воды  камням, и, шипя, коснулся  журчащей  и  бурлящей  волнами  воды.

— Я  сожгу  тут  все! — прокричала  взбешенная  своей  жалкой  неудачей  Зайна – Я  уничтожу  вас  всех!

  Она развернулась  к  хижине  старика  фавна  Урмура. И, открыв  свой  дракона  Уволока  змеиный  рот, огнем  спалила  старое  над   домом  Урмура  дерево  и  его  рухнувшую  ветхую  хижину.

                                                 ***

  Это  было  удивительным  и  невероятным, что  заставило   всех  жителей  леса  впасть  во  временное  оцепенение  и  стоять  с  открытым  ртом, когда  по  истечению  нескольких  дней  в  их  сказочный  лес  въехал  высокий  красивый  русоволосый  лет  двадцатипяти  всадник. Широкоплечий, и  с  красивой  такой  же, как  у  кентавра  Волонгара  мощной  мускулатурой.

  Он  был  почти  полностью  голым  и  без  одежды, как  и  Волонгар. Так  как  та  эльфийская  детская, сшитая  одежда, которая  была  на  нем, уже  была  далеко  не  по  размеру  в  прошлом  одиннадцатилетнему  мальчишке. Да  и  кентавры  всегда  были  до  наготы  раздетыми. И   их  это  как-то  не смущало  и  не стыдило. Они  не  стыдились  своей  красивой  наготы. Даже  Кассиора  и  Диколетта  были  с  открытой  женской  грудью, которая  привлекала  внимание  всех  мужчин  гномов  и  эльфов  с  троллями. И  они  частенько  засматривались  на  те  две  женские  полулошадей  и  полулюдей  двух  воительниц  леса  груди.