— И  не  я  один. Весь  лес  до  самой  страны  Мории, и  все  что  живет  здесь — ответил  Урмур, говоря  своему  врагу, как  и  всем  в  этом  лесу  правду — Это  все  временно, трехликий  Уволок. Временно. Скоро  пророчество  сбудется, и  сказочник  проснется, и  ты  покинешь  эти  края  навсегда  Зайна, Кайла  и  Феба. Навсегда. Или  умрешь  от  руки  избранного  освободителя, который  придет  сюда.

  Уволок, засмеялся  в  три  женских  голоса. Засмеялся, шипя  и  сливаясь  в  одно  целое. В  одну  очень  красивую  высокого  роста  женщину, в  светящейся  голубоватым  светом   длинной  подпоясанной  в  узкой  талии  как  тога  монашки, одежде. С  таким  же  остроносым  красивым  чернобровым  лицом  и  желтыми  змеиными  хищными  и  злыми  глазами. В  больших  за  черными  длинными  завитушками  височных  опускающихся  на  плечи  волос, золотых  серьгах  в  ушах. И  в  перстнях  на  пальцах  с  ногтями  больше  похожими  на когти  зверя, и  браслетах  на  запястьях  красивых  женских  тонких, но  очень  сильных  рук. И  отойдя  от  старика  фавна. Ступая  своими  под  длинной  той  одеждой  женскими, вероятно  тоже  очень  красивыми  широкими  в  бедрах  ногами  на  середину  его  слепленного  из  хвороста  и  лесной  красной  глины  под  кроной  большой  укрывающей  ветвями  ивы  и   покрывающего  сверху  из  речного  густого  высохшего  тростника  крышу  жилища. Выгибаясь, красиво   соблазнительно  и  изящно  назад  в  гибкой, стянутой  широким  из  драгоценных  камней  поясом  в  талии. Расправив  такие  же  изящные  под  одеждой  плечи  и  полную  женскую  грудь, она  ему сказала — До  новой  встречи  старик. Когда-нибудь  это  случиться, и  ты  сам  придешь  ко  мне  и  по  доброй  воле, и  попросишь  крова  и  пищи  Урмур, но  смотри, чтобы  не  было  уже  поздно.