Мысли не давали Андрею уснуть, уже какие-то малолетки болтают о нём, хихикают, и всё из-за этой Марии. «А дочка у Сурниных красивая кстати, волосы длинные и фигурка отпад, — прозвучал голос Никиты в его голове, — да красивая, — продолжал он, — и холодная как лёд, с таким взглядом смотрела на меня…  такие серые глаза». Он почувствовал прилив нежности в груди, почему-то представил как бы обнял ее, ее улыбку, когда она пыталась вести беседу с ним, пусть глупую… какая разница…

« … эти малолетки, внимания хотят, романтики, ну и опытных ищут, — снова слова Никиты вспомнились ему, — опытного… — повторил он про себя, — может она меня  оценивала с этой стороны… и поэтому вела себя так глупо, нервничала». Он мысленно отмахнулся, чувствуя, что заходит уже в дебри и вообще может она его уже и забыла, пошла нового искать, так сказать, для перепихончику.

Рабочая неделя закончилась и в пятницу после дежурства Андрей чуток поспал, налил себе кофе и подошел к окну. Он жил с другом на последнем этаже пятиэтажного общежития. Перед зданием стояла старая кочегарка, чуть левее солдатская столовая, а за ними шли жилые высокоэтажные дома, чуть глубже в лес шли гаражи, справа виднелся Дом Офицеров, в котором часто проводились какие-то торжества, курсы и дискотеки почти каждую пятницу и субботу, такой себе городской клуб. По дороге и тротуарам шли школьники. Андрей глянул на часы, было уже 14:30.