Он мугукнул, пытаясь разобраться в пульте кондиционера-картины, который дул в четырех направлениях, чтоб он дул только вверх.

Она стояла закрученная в полотенце, когда он вошёл к ней в ванную, и поправляла выпавшие с гульки волосы.

— Ты уже? – удивился он.

— Та я только сполоснулась от пыли, — отвлеклась она, когда он обнял ее со спины. Смотря на него через зеркало, потом повернулась и обняла за талию,  скользнув тонкими пальчиками ему под футболку. Он заулыбался и помог ей снять с него футболку, ее руки скользили по сильной груди и плечам, – ты так возмужал, — произнесла она не отрывая взгляда от его тела, — не скажешь, что вас там плохо кормили.

— Пришлось переспать с поварихой, — и тут же айкнул, Маша больно ущипнула его, он улыбнулся, — та шучу я, то Никита, а я лишь ел, — она обхватила его лицо руками и посмотрев на улыбку, поцеловала.

— Честно? – шепнула она, прервав поцелуй и смотря в его глаза.

— Честно, — шепнул он в ответ, — мои мысли были только о тебе, еде и сне, — она отпустила его и прижалась к его груди щекой, — и именно в такой порядке.

Она улыбнулась, и ее руки скользнули под шорты с трусами, сжали ягодицы, с лёгкостью скинула одежду вниз. Снова поцеловала его улыбку, сняла с себя полотенце. Стройное тело с упругой молодой грудью скользнуло в стеклянную кабинку душа.

Ему снова показалась она повзрослевшей, даже формы стали более округлыми и женственными.