Они пол ночи с Серёжей сидели, приводя в порядок гитары. Я их еле загнала спать под утро. Андрей нервничал, много говорил, пока я не обняла его, прижав к себе рукой. После этого мы сразу заснули.

Утром я сварила огромную кастрюлю пельменей. Они оба могли утилизировать их в огромном количестве. Андрей сидел рядом со мной на кухне, нервно обгрызая кончик ручки, периодически вылавливая из миски пельмень, быстрым убористым почерком заполняя тетрадный лист. Сережа молча уничтожал свою миску пельменей.

-Спасибо, очень вкусно! Но по моему я дышать не могу… Андрюх, я шнуры, струны взял, ключ есть. Медиаторы тоже. Ноты не забудь.

Андрей задумчиво смотрел в окно. От ручки уже мало что осталось.

-Какие ноты?

Серёга одевался.

-Ну, а вдруг партию свою по нервяку забудешь?

Андрей постучал себя ручкой по лбу, продолжая писать:

-Я нот не знаю и потом у меня все в голове. Я никогда ничего не забываю…

Серёжка открыл рот:

-Как- не знаешь? А как же ты играешь? Я не понимаю.

Андрей захохотал, глядя на Сережино вытянувшееся лицо.

-Вот они недостатки высшего образования! Мне первую гитару отчим привез из рейса, когда я ещё малой был. Я пластинку включал и под нее пилил. Так и научился, а потом к нам в школу клёвый препод по гитаре пришел. Я с ним занимался лет семь. Но ноты я так и не выучил. Лень матушка… Серёг, я все помню. Не переживай.

Серёга недоверчиво покачал головой, посмотрел на меня.