Я сидела на столе и пила коньяк, объедаясь пирожными, а Он как всегда резко подошёл ко мне. Даже не то что подходил, а просто налетал и целовал сладкие от сахарной пудры губы. Срывал одежду. Он не мог Ее спокойно снимать, особенно то, что касалось нижнего белья. Оно безжалостно рвалось с треском со словами «заберу для коллекции», совал трусики в карман и жёстко трахал меня на столе, подняв мои ноги на свои плечи.

Он все делал резко и со страстью: жил, любил. Он просто не мог по другому и наверное за это я Его так безумно любила. Мне было достаточно одного Его взгляда, брошенного на меня, закушенной нижней губы и у меня подкашивались ноги, так мне хотелось, что бы Он до меня дотронулся.

Мы решили прогуляться до Димкиного дома пешком от Аэропорта. Шли дворами, периодически останавливаясь на длинные поцелуи. Я в очередной раз вспомнила, что Он тоже всегда меня долго целовал. Обычно мужчины всегда избегали каких либо нежностей после секса, но для Него довести меня ещё до пары оргазмов не составляло труда. Он долго меня целовал всегда с языком и мне это безумно нравилось, порой просто не давая мне вдохнуть, и через секунду переходил от жёсткой страсти к необыкновенной нежности.

Я гнала мысли о Нем. В последний месяц я часто о Нем вспоминала и это пугало меня и выбивало из колеи. Я начинала сомневаться правильно ли я делаю, что живу с человеком, которого в общем то по сути не люблю, а просто позволяю ему быть рядом с собой. Он никогда бы такого себе не позволил бы в отношениях с кем нибудь. У него все было просто и честно: если человек гавно, то Он непременно сообщал ему об этом, не смотря на последствия; если любил, то говорил об этом; если нет — тоже. Он никогда не юлил, не врал. Он для меня был всегда вечной загадкой. Я часто не знала, чего от Него ожидать. Он был как бушующий океан со своими штормами, сносящими все на своем пути, или полным умиротворяющим штилем. И это было до тех пор, пока Его волны не поглотили и меня, разбив наш когда то крепкий челнок.