На концерте самой последней Андрей спел свою песню. Лучше бы он этого не делал. Это было самым большим его признанием в любви ко мне. Я ушла из зала, не дослушав, на улицу. Залезла в какой то угол. Хуже, чем сейчас, я себя в жизни не чувствовала. Я ничего не могла ему дать взамен. Выбор был уже сделан, только я не хотела в этом себе признаться.

Андрей нашёл меня довольно быстро. Сжал крепкими руками, что то говорил мне. Я плакала, закрыв глаза, зажав уши руками. Я плохо помню о чем мы говорили в тот вечер.

Позже ночью, когда он крепко прижимал меня к себе двумя руками, тихо дыша мне в плечо, я думала совершенно о другом парне, которого так и не смогла разлюбить, как ни старалась.

На следующий день Андрей уезжал в двухнедельное турне. Вещи уже были все собраны мной, инструменты с аппаратурой были уже в автобусе. Он не захотел, что бы я его провожала возле студии.

Андрей крепко обнял меня, поцеловал в макушку и, взяв гитару, молча уехал.

Я села на веранде, совершенно не представляя, что теперь делать. Я так запуталась… Потом поехала в больницу. Мне не хотелось ни о чем думать.

Андрей приехал ещё в пять утра и сразу пошел спать. Сдержанно меня поцеловал, словно догадывался о чем то и сразу заснул, прижавшись прохладным лицом к моему плечу.

Утром еле довезла приготовленную канистру коньяка для Карловича. Димка уже сидел возле кабинета с рюкзаком, опираясь спиной о стену и прикрыв глаза. Я тронула Его за руку. Он приоткрыл один глаз, устало улыбнулся.