***

— Что хмурый такой, Андрюш? – с порога обратила внимание тетка Нинка, вырастившая осиротевшего племянника.

— Не выспался, малец опять ушел. Искали полночи, а потом сны лезли дурные. Огни в лесу и песня тихая такая за душу берет.

— В какой стороне? – насторожилась она, заглядывая ему в глаза, словно что-то в них выискивая.

— В леске перед трассой. Мож туристы лагерь разбили. – зевнул он. – Разбуди через пару часиков, после обеда уроки.

Тетка Нина наскоро накормила уставшего Андрея, перекрестилась на красный угол, накинула куртку с капюшоном и побежала за околицу. Постояла, вглядываясь в осенний лес, еще не скинувший полностью жухлую листву, и почерневший местами после ночных заморозков. Повернулась на восток и втянула носом воздух. Едва уловимый тошнотворный сладкий запах шел из лесу постепенно окутывая весь поселок. Она постояла еще немного, не веря в происходящее и побежала на другой конец деревни.

— Жив, старый жид? – отворила она покосившиеся обшарпанные двери, требующие ремонта.

— Копчу понемногу. – ответил ей Давид Иосифович, не выпуская изо рта папироску.

— Вернулась она. –села тетка на хлипкий стул и вздохнула, разглядывая обшарпанные, давно не беленные стены

— Кто? — не понял он сразу, а затем побледнел. – Уверена?

— Детей зовет. Третий уже, к Андрею прицепилась, он у нее мальца забрал посредь леса.

— К Андрею – это хорошо. Время выиграем. – закряхтел старик, поднимаясь из старого продавленного кресла.