Вдалеке у станичного колодца из-под ладони на нас смотрела женщина. Из-за солнца, бившего прямо в глаза, я не мог разглядеть её лица. Вдруг она всплеснула руками, бросила вёдра у колодца и побежала вдоль улицы в сторону дома моего деда. 

        Дед Матвей захохотал: 

– Ну вот, а ты переживал. Во, глянь, Авдотья тебя увидала… Всё, щас по станице быстрее голубя почтового всё разнесет. 

        Плечо у меня затекло и перекинул лямки армейского рюкзака. Тонкий слух деда тут же уловил приятный его уху звук: 

– Слухай, а чего это у тебя в рюкзаке булькат? 

        Я извиняюсь перед дедом за свою несообразительность и достаю из рюкзака фляжку со спиртом. Шарю рукой под стрехой магазинного крыльца… Дежурный стакан, как и всегда, на месте. Протираю его, споласкиваю минералкой и наливаю пахучей, прозрачной жидкости. Хочу газировкой немного разбавить огненную жидкость и слышу за спиной голос деда Матвея: 

– Ты энту водичку сладеньку убери, она мне без надобнестев. 

– Дедунь, так это ж чистый медицинский. Задохнуться ведь можно! 

– А ты не боись! Чистый, гутаришь, медицинский? Ну нехай будет медицинский. Тем более! Его ведь портить всякой ерундой нельзя – не будет тогда этого, как его?.. 

        Дед Матвей задумчиво посмотрел на солнце сквозь прозрачную жидкость в стакане и наконец нашел нужные слова: 

– Эффекту не будет оздоровительного – вот… Ну с приехалом тебя… Эх-ха!!! Хороша штука, давненько я такую амброзию не пивал… А сам-то, че не будешь?