Тален хотел что-то сказать, но к ним лёгкой походкой подошёл Авис. В руках он сжимал коробочку с чернильной печатью. В глазах его плясала настолько откровенная радость, что Тален не выдержал:

-Чего бодрый такой?

-А я сейчас с вами поделюсь и вы тоже взбодритесь, — заверил Авис, ловко помечая нужные листы Талена. – Друзья, у нас сегодня на обед будет оленина!

            Арахна и Тален издали одинаковой булькающий звук радости.

-Да ты что? – первой опомнилась Арахна. – Не врёшь?

-У начальства слышал, — Авис светился. – Представляете?

-Наконец-то хорошая новость! – оценил Тален, повернулся к Арахне, — давай покончим с этой, сегодня опаздывать на обед нельзя, а то достанется холодное!

            Арахна уже спешила к выходу.

-Живее! – поторопил конвой Тален.

***

            Они расположились в подвале Коллегии Палачей. Арахна спешила – она быстро прокаливала печать с отвратительной грубой надписью: «вор». Три буквы, запечатлённые навек на нежной девичьей коже должны были навсегда изменить её жизнь. Но Арахна об этом не думала, она думала о том, что на обед будет наконец-то оленина, а не рыба, что через две недели кончается сезон и нужно будет считать растраченные мотки верёвки и писать отчёты, а ещё о том, что скоро будет празднество одного из Девяти Рыцарей Луала, и будут танцы и она будет танцевать с Ависом…

            Но руки её помнили работу и действовали сами. Аме пришлось зажать во рту скрученный жгут, от которого несло чем-то кислым, затем вытерпеть промазывание лба какой-то белой дрянью, похожей на жир, но с каким-то тухлым запахом. А затем была боль.