Мать со слезами радости бросилась к нему на шею, а потом, даже не сняв рабочий фартук, схватила меня за руку, и мы бегом побежали домой. По пути она купила в магазине бутылку водки и котелку краковской колбасы. Бутылку сунула в карман фартука, а колбасу так и несла в руках.

«Сын вернулся! Сын вернулся!»- радостно повторяла она, и продавец сразу же отпустила ее без очереди.

В то голодное время мы с пацанами иногда заходили в тот магазин, чтобы полюбоваться витринами и насладиться ароматными запахами. Колбасу мало кто мог позволить себе купить, а тут целая котелка! И это придавало особую значимость событию.

Штапельный платок сполз с головы матери, оголив рано поседевшие волосы, и был похож на капюшон. Щеки её раскраснелись, и поэтому обычно бледное лицо казалось помолодевшим. От частого дыхания мать не могла говорить, но и без её слов мне было понятно, как она взволнована, как всем своим существом устремилась к долгожданной встрече.

Пока мы бежали, к нам присоединились те, кто был в то время дома по соседству. И все радовались, как будто вернулся их близкий человек.

Помню, как мать повисла на шее у брата, а он прижал её к себе, и они стояли так очень долго, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Я с нетерпением ждал, когда же брат обратит внимание на меня. Наконец, он оторвался от матери и, схватив меня на руки, высоко подбросил несколько раз со словами: «Я вернулся! Я вернулся! Я вернулся!».