Одет он был в позолоченную кольчугу,  что сверкала на солнце,  а шлем был украшен кремнями и  позолотой,  и хотя шел он  среди отборных  воинов,  что не жалели серебро на  амуницию,  был краше всех  их.  И свет его доспехов виднелся отовсюду,  что и привлекло бандитов,  воров и убийц. Долго они шли по пятам воинов,  но и не задумывались на них  нападать,  войн есть войн,  и хоть на их  головах  поражение,  все же  проиграли они достойным,  а всякую шваль им порубать все же будет легко.  И вот уже к ночи подходит время.   Многие  устали,  и  как только закатилась солнце, все   попадали в сладкий сон.  Остались сторожить Ермиль и Форим.    Но бандиты ждал,  и  в момент когда луна начала падать,  набрались силой убить воинов.

Ермиль  не смог устоять  и уснул,  но Форим стоял стойко,  не смыкая глаз  и ушей,  что позволила ему услышать шелест листвы,  треск  веток и силуэты в дали.  И грохот его голоса разбудил многих,  но не всех.  Те схватили мечи и начали бить убийц. Трех  братьев потеряли в бою,  но не смогли сохранить Лирика,  в суматохе,  воры схватили его и исчезли в ночь.

Братья были уставшие,  разозлённые и гневались на сторожил так,  что Ермилу, хоть он и выжал в бою и был цел,  отрубили  сразу  голову. Не взирая на его род и семью.  А Форим отправился в погоню  за ворами и так же, наверное, не сыскал бы жизни.

Недалеко  от всех  этих  событий,  жизнь текла как прежде.  Убиты войны,  страна их  пала,  но в деревни жизнь все шла.   В одной из  них  беда пришла.   Ночью  темной,  вблизи той суматохи,  пришел  берсеркер.  С грозным воем,  что пронзил всех  крестьян,   пришло чудовища убивать. В длинны он был чуть не великан,   с грозной шкурой медведя  и с топором в руках.  Начал он крошить селян,  бить, рубить и разрывать.  Так продолжалось до глубокой ночи,  окровавленный он носился по селу,  влетая в дом,  громя все там. И ушел когда  все голоса деревни лишь замолкли.  То  был безумец,  что страшил деревни,  Селы на южной стороне.  Грабил он и убивал,  не щадя не детей,  ни дедов. И шел он от села,  лишь от звуков дальних,  что услышал тонким ухом. И  спасло это немногих,  кто остался жив там.