— Вопросы. Что-нибудь из другого слоя? – Смотрит на нас, встав спиной к двери.

— Нет, ни жижи, ни гнили. Ни плоти. — ответил Альберт.

— Запах стоит, звуки издает?

— Запаха нет, окно открыто. А звук…сопения, будто через нос.

— Проверяли, жив ли человек?

— Его будто скомкали и бросили с высоты, — брезгливый ответ, но опустив голову от жалости.

— Может, жив, — позитивно выдал духолов, пожав плечами и на бок повернув голову.

— Я бы не хотел с таким жить, — вставил я.

Духолов неряшливо развернулся, висевшие руки канатами метнулись по воздуху и стали раскачиваться, пока он стоял и смотрел на дверь. Размахом открыв дверь, посмотрел на тело, осмотрел коридор, сунув голову в номер, после вошёл, сразу направляя дверь за спиной обратно к щелчку. Мы стояли в коридоре. Что делать – не понятно.

Снова связались с диспетчером, ответил мужчина. Сказал, чтобы мы ждали, пока серый не закончит работу. Спустились на первый этаж к стойке с ключами и бумагами о постояльцах. Как оказалось, жильцов поселили в свободные номера этажами выше. Девушки на ресепшене подали нам чай, и мы стали ждать с ними пока вернётся духолов. Он мог и всю ночь заниматься этой работой или так-же, как первый, быть найденным по утру мёртвым, а мог так же, — судя по виду, — закончить работу и лечь спать прямо рядом с телом. Но что можно сказать без «может» так это дополнительно оплачиваемые в двойном коэффициенте часы на безделье. Как бы много его за этот день нам не выпало.