Невероятно ветренное утро и чрезмерная скорость автомобилей даже на узких дворовых дорогах. Мы делаем поворот и на лобовое стекло автомобиля ложатся тени от деревьев, затемняя наши грустные лики, ведь работа начинается с первых лучей летом, — то есть начало смены в пять-четыре утра. Солнце взошло – нечисть укрылась, можно выходить тем, кто работает с наслоениями, но не с причинами этих наслоений. И выходим мы чтобы почистить всё, что осталось после работы духоловов, или то, что осталось от бедолаг, что не справились с работой.
Едем на второй вызов. Альберт рулит и дергает коробку передач, а также выбирает музыку, а я сижу без прав справа. Первый случай был в трех километрах от первого – в универмаге, в отделе с рыбой понизилась температура и вся рыба передохла. Не от холода само собой, рыбьи потроха стали частью красного льда, которым был покрыт весь бетонный пол тонким, но очень скользким слоем. Отбили лёд, и пока температура не повысилась обратно и не стало вонять, утрамбовали его два мешка, а мешки выкинули в мусорный бак неподалеку. Промыли пол и прилавки, продезинфицировали все поверхности, заполнили отчеты и сразу на второй вызов. Но как бы мы не старались, в отделе с рыбой будет именно вонять потрохами и кровью, а не пахнуть, и вонять будет знатно.
И вот, дом 34, 3 этаж, 3 квартира. Мы вылезает из машины. Альберт уже в сером профессиональном обмундировании с тяжелы поясом и кепкой. Я безмятежно накидываю на себя серую куртку и даже не застегиваю, — в отличии от загорелого и низкого Альберта мне жарко, ведь я высокий и не лысый.
