Я и сам не хотел ни говорить, ни возражать, ни слышать. Я хотел справедливости, закона…
(Касается другой рукой бюста Сен-Жюста)
Там, на другом берегу жизни мы скажем друг другу то, чего прежде не слышали. Я скажу, сколько раз лгал и сколько раз был близок к отчаянию. И не надо будет делать вид, что вы не слышали этого.
Ты, Максимилиан, скажешь, как сожалеешь обо всех нас и ни слова о себе. А ты, Луи, скажешь, что не всегда был стальным и без сомнений.
(Отнимает руки от бюстов, с трудом, в скрипучем кресле разворачивается, чтобы увидеть все другие бюсты ушедших, казненных революционеров, среди которых представители всех партий. Некоторые бюсты стоят так плотно друг к другу, что совсем не различить лиц)
Я скажу вам то, чего вы не слышали прежде и не услышите больше никогда! Скажу, а вы не перебивайте меня, как не перебивали никогда моих выступлений, проявляя уважение к моему положению.
Скажу, как прежде, с места…
(Усмехается этой старой своей шутке)
Мы все хотели одного и того же. мы хотели счастья Франции, но столько раз стали ей врагами… наши благие помыслы и наши добродетели привели нас всех к одному итогу. И теперь мы все равны перед смертью и в посмертии.
Каждый из нас ушел неверно и напрасно, каждый из нас был унижен смертью…и здесь еще не хватает стольких лиц! Тех, кто бежал, и тех, кто был в боях, и тех, кто покончил с собой!
Но все мы держали в уме лишь благо.
