— Иоланда – произнес VBY999000877.
— Хватит об Иоланде. Она с честью выполнила свое предназначение. Она спасла человека. Забудь ее — обрезал его жестко робот полиморф Т-ХА — Иди.
И Алексей, лишь качнув слегка своей русоволосой андроида Т-Х, покрытой частично жидким металлом металлокерамической робота головой, вышел из допросной. Гудя и громыхая переломанной своей сервоприводами и гидравликой, лишившись частично своего жидкометаллического покрытия, Т-Х/GA119 вышел из жлезобетонного отделанного металлокерамикой помещения. И за ним закрылись стальные на гидравлике двери.
Он в сопровождении двух вооруженных плазменными 9,25мм винтовками «Вестингауз» М-25 андроидами Т-900 пошел по длинному узкому коридору на третьем уровне к грузовому лифту, чтобы подняться наверх. Туда, где ему было лучше всего как человеку, а не роботу. Вне самого многоэтажного подземного бункера.
Алексей был вне себя. Его раны хоть и затянулись мгновенно жидким железом, но боль внутри боевого металлокерамического изувеченного противником эндоскелета еще осталась. Эта боль жила в нем с того момента, когда он умер под тем стотонным прессом в 2017 году. Где-то внутри. И это была боль. Настоящая боль. Не врощенных в человеческую клонированную биоткань робота и человека нервов. Это была боль памяти от той умирающей под многотонным прессом машины Т-Х/S500. Это была еще боль обиды за проигранный тот смертельный бой тому вражескому андроиду Скайнет-2 из жестких металлочастиц Т-S/GET918. И ее трудно было ему контролировать не только, как машине, но и как человеку. Болевой порог не снимался и не снижался, как Алексей не пытался в своей программе ЦПУ уменьшить его. Он ощущал боль как человек, а не машина. Он становился снова человеком. Человеком хоть был заключен в металлокерамическое бронированное тело мощного и всесильного нового андроида.