Никита проводил меня на поверхность. Я ему ни слова не сказал о своей находке, да и незачем ему это знать. А вдруг он и есть тот самый предатель? Хотя не похож, слишком большой и добродушный.

На дачу я вернулся, когда уже было темно. Мать высказала все, что обо мне думает, затем положила покушать. Батька вернулся с бани хмельной, предупредил, чтобы я не филонил, а поддал пару побольше, и ушел спать. Я взял полотенце и пошел помыться. В парилке сидеть не хотелось, а вот ополоснуться не помешало бы. Да и парочка банок пива, стоявших в предбаннике, в холодильнике грели душу получше любого пара. Это вам не сырая кровь, это пиво.

Спал я всегда на втором этаже дачного домика. Это был мой маленький уютный мирок, оставшийся еще с раннего детства. На балкончике стояло кресло, в котором я любил сиживать, в комнате, окрашенной зеленой краской, колоритно вписывался розовый топчан.  Правда, это сейчас он розовый, а лет тридцать назад он был красным. Родители уже спали, когда я вернулся из бани. Пиво я там не пил, решил употребить его на балконе. По пути сорвал пару свежих огурцов с куста в теплице, на веранде взял солонку и поднялся к себе. Откупорив банку и сделав пару глотков, я уселся в любимом кресле и принялся более досконально разглядывать медальон.

Если медальон может перемещать меня в город, значит, он может транспортировать меня обратно. Логично?  Думаю, да. Надо попробовать. Глоток пива, огурец, щепотка соли. Вот и город. Правда, дома я сидел на кресле, а тут его не было, пришлось больно шлепнуться задницей об каменный пол. Так. Теперь обратно. На этот раз стоим. Ррраз! О, пивасик! Интересное изобретение. Я вновь уселся в кресло и стал вновь упорно разглядывать медальон. Тут мне одна деталь показалась несколько странной. Но света было мало, поэтому я спустился вниз за фонариком и лупой. Вернувшись и при большем свете рассмотрев, то, что смущало меня, я призадумался.