Мои размышления прервал стук в дверь. Я с удивлением отметил, что «завтра» еще не наступило. Пришлось оторвать свою задницу от мягкой кровати и посмотреть, кого там нелегкая притащила.

• Нелегкая притащила твою королеву, — сказала Наимун, когда я открыл дверь. — Все вспоминаешь ту сехметку?
• Читать чужие мысли нехорошо, ваше величество, — заметил я, пропуская высокого гостя в свои апартаменты. И как я постоянно забываю, что надо тихо думать?
• Если наш Создатель проявляет к тебе свое великодушие, это совсем не значит, что ты можешь запросто делать замечания своей королеве. — Правительница была явно недовольна, что я думаю еще о ком-то, кроме ее высокопоставленной задницы.
• Наверное, этим я сильно отличаюсь от той приторности, которая царит в нашем доме. Тебе самой-то не тошно от всего этого?
• Я — королева.
• Поздравляю, — съязвил я. — Это заметно. По поведению. И по одежде.

Да, одета Наимун была, как обычно, очень и очень вызывающе. Вот как специально. Опять много всего всего, но очень прозрачное, а под этим всем всем опять же ничего нет. И все хорошо видно. Вот неймется тетке. Явно ищет приключений.

• Я слышала, что господин назначил тебя исполнителем хом-дай? — Королева посмотрела на меня.
• Да, это так. Для меня самого это большая неожиданность.
• Иногда меня очень сильно раздражает тот факт, что я не могу читать мысли Создателя. Иначе я бы понимала его логику, — Наимун была явно раздражена этим фактом.
• Наверное, это, наоборот, хорошо, — сказал я.
• Не во всем, — парировала королева. — И что же такого великого ты сделал, чтобы господин возложил на тебя такую почетную миссию?
• Мне кажется, что такие вопросы лучше всего задать именно нашему господину, а не мне, — заметил я. — Мне его поступки так же непонятны, как и тебе. За тем исключением, что я вообще мало что еще понимаю.
• В лизании задниц ты отлично понимаешь! — воскликнула Наимун.
• А вот это уже грубо, — сказал я. — Потому что это ваше мнение не имеет под собой никакого основания.
• Другого объяснения я не вижу!
• Наимун, давай прямо? Ты что, сейчас бесишься из-за того, что мои мысли прочитала?
• Нет?
• А что тогда?
• Потому что это все идет вразрез с нашими устоями.
• А тебе не кажется, что господин сам создал такие правила и имеет полное право делать в них исключения?
• Ишь как запел! — дурная баба, подумал я. — Выдвигать претендентов на получение клинка хом-дай имеет право только правитель камарильи.
• Так тебя бесит, что тебя в очередной раз подвинули? — я улыбнулся. — Ну а я-то тут причем? Не ко мне претензии.
• Ты же сам знаешь, что к нему я не могу пойти с этим, — Наимун вдруг сникла.
• Зато можно прийти ко мне и подосрать. Мне и так завтра предстоит лишить жизни, пусть предателя, но тем не менее. Я никогда еще этого не делал. И мне, честно говоря, страшно.
• Если Лен тебе все правильно объяснил, ты завтра не будешь бояться. И вообще — бояться нельзя. Наш вид ничего не боится, — сказала королева.
• А вот ты как раз чего-то боишься. — Я вдруг понял, что Наимун реально чего-то боиться, поэтому и «писается кипятком».

Повелительница замерла. Она стояла в центре комнаты и смотрела в стену. Было заметно, что она действительно о чем-то серьезно думает и эти мысли не дают ей покоя.