Странно, может, я просто бредил?

Хотя… все равно. Я чувствовал себя свежо и бодро, и в этом уже была нехилая магия.

Я подумал: «Мне нужно просто идти дальше, просто идти, потому что другого выхода я не знаю». Так что я встал и пошел, как водится, наугад, а по дороге мне встретился приличный куст земляники.

Когда вдалеке послышался рев автомобильных двигателей и шорох покрышек, я был спокоен: как будто так и надо, как будто я потерялся, чтобы найтись, а иначе и быть не могло.

Дальше все по накатанной: чудесное возвращение, слезы родственников, мотание по разным конторам, мне даже предложили дать интервью о своих недельных мытарствах, но я отказался. Я тяжело переживал потерю друзей – выяснилось, что они погибли через пару часов после стычки с медведем, успев немного отползти от нашего лагеря в сторону цивилизации. Их тела нашли грибники, и, когда я вернулся, они уже были похоронены.

Время шло, жизнь возвращалась в привычное русло. Я все так же ходил на пары, общался, играл на гитаре, закрывал хвосты и покупал бич-пакеты. Про скелет я никому рассказывать не стал: не знаю, почему, но мне не хотелось этим ни с кем делиться. Я, может, рассказал бы другу, но друг лежал в земле, а новых друзей заводить не хотелось. К тому же, рассказ получился бы бредовым – и сказочным, ровно настолько, чтобы сгодиться на целую медкарту с историей какой-нибудь душевной болезни.