Следующие несколько дней я ночевал, забираясь на деревья, спал постольку-поскольку. Мне повезло, что я не снимал ветровку, когда ложился с ребятами: в карманах я нашел телефон, который, конечно же, не ловил сеть, зажигалку, сигареты, двойной сникерс и семечки в целлофане. Я пытался вернуться к палатке, но так и не смог ее найти. Скорее всего, в этих попытках я и заплутал окончательно.

По утрам я собирал росу прямо губами с травы, хвои и мха. Пакет из-под семечек приспособил под добычу конденсата. 

Я жил только благодаря грибам и ягодам, и на такой диете мне было не протянуть долго. Когда встречалась мелкая живность, я думал ее убить и съесть, но так и не решился.

Меня пугали мысли о том, что мне может стать еще хуже. Может, медведь убил бы меня быстро и безболезненно, а здесь я буду мучительно долго умирать от голода, или отравления неправильной ягодой, или упаду с дерева ночью, сломаю хребет и буду беспомощно дожидаться конца. С каждым днем надежда спастись таяла, но я продолжал идти наугад. А что, если кто-то из ребят выжил, рассказал людям и меня уже ищут?

Пусть чудом, но я все-таки дотянул до событий, ради которых написан этот рассказ.

Смеркалось. Изможденный, грязный и отчаявшийся, я брел куда-то вперед. Съедобная растительность не попадалась, пакет прохудился.

Черные стволы сменяли друг друга, тянулись бесконечной вереницей. Лес наполнялся ночной прохладой и особыми звуками, которые обитают только в темноте. Я вертел головой в поисках новой спальни, контуры предметов были неясными в сгущающейся тьме.