Так пролетел почти весь отпущенный мне месяц. Хакамада был доволен мною, хотя, я сама чувствовала, что до настоящего знания языка мне еще очень далеко. Но я вполне понимала то, что мой учитель мне говорил, те тексты, которые, он читал мне из книг. Говорила я тоже достаточно свободно, хотя, один бог знает, чего мне это все стоило! Но… рядом был Влад, и моя душа легко соглашалась на компенсацию моих сил радостью от наших с Владом встреч. Если он был не в рейсе, он заходил за мной в отдел переводов, кивал Хакамаде, и тот кивал в ответ, отпуская меня после рабочего дня. Влад усаживал меня в машину и вез на ужин в ресторан, а потом в квартиру, которую он успел снять, что бы не афишировать наши отношения в общежитии. Понятно, что из-за Альки встречаться у меня я наотрез отказалась. И получалось, что Альку я почти и не видела. А когда возвращалась домой, у меня возникало странное ощущение пустоты. Я не была виновата ни в чем, так, по крайней мере, я сама внушала себе, но что-то скребло мне душу, и я не могла понять, что именно. А потом неожиданно до меня дошло.
В тот день, ближе к вечеру, меня вызвал к себе Петрович. На этот раз я не летела в его кабинет, как ошпаренная, но волнение меня не оставляло, ибо я осознавала, что он хочет узнать о моих успехах. Врать же я приучена не была.
-Проходите, Машенька, не стесняйтесь! – улыбнулся Петрович. – Рад вас видеть… Присаживайтесь!
-Здравствуйте, Андрей Петрович.
Я села в кресло и сложила руки на коленях.
— Как вы? Что-то вид у вас не веселый. Неприятности?
-Нет-нет, Андрей Петрович, все в порядке… Но вы, вероятно, хотите поговорить о том, насколько я преуспела в изучении японского?
-Именно, Машенька! Вы знаете, я человек серьезный и просто так денег не плачу. Но дело даже не в этом… Можете осудить меня за глупость – я ведь устроил все это обучение ради, по сути, выпендрежа и попытки угодить человеку, который приедет сюда из далекой страны, человеку, которого знают по всему миру благодаря его работе в кино. Кроме того, у нас договор с его авиакомпанией… Я разговариваю сейчас с вами достаточно откровенно, Машенька. Может, потому, что в силу своего положения здесь, в этом городе, я уже давно могу не скрывать моего мнения. Но скорее, потому что, вы мне нравитесь. Как человек, прежде всего!
Петрович улыбнулся.
-Просто мне очень хотелось сделать для господина Симосавы что-то приятное – ведь, как вы в прошлый раз весьма справедливо заметили, мы вполне могли бы общаться с ним и через английского переводчика… Я надеюсь, вы ни тогда, ни сейчас не подумали ничего плохого? В этом смысле я даже могу заверить вас, что господин Симосава слывет, если не женоненавистником, то человеком очень сдержанным в отношении женщин. Он уже давно разведен и в его актерской карьере нет ни одного фильма, где он изображал бы героя-любовника.
-Вот ужас-то! – вырвалось у меня.
-Почему?? – вытаращился на меня Петрович и следом расхохотался. – Вы что же… Нет, он вам нравится что ли?
-Только, как актер! – воскликнула я. – Сама не знаю, что на меня нашло… Но вы отклонились от темы, Андрей Петрович. Вы ведь хотели узнать о моих успехах.
-К сожалению, я сам не могу проверить ваши знания, а старик Хакамада настолько проникся симпатией к вам, что в его похвалы как-то трудно верить, как бы грубо это ни звучало. Он, мне кажется, не слишком к вам объективен, Машенька!.. Но я шучу, конечно, и вполне доверяю мнению Хакамады. Он хвалил вас очень. Только вот Симосава прилетает уже завтра. Вы готовы общаться с ним? Справитесь? Помните, что если вы почувствуете, что дело не пойдет, то я успею позвать английского переводчика, и ничего страшного не случится, вы никого не подведете.
-Это было бы слишком хорошо для того, кто обманул ваши ожидания, Андрей Петрович! – заметила я, чувствуя, как передо мной разверзается пропасть.
И чего я так волновалась из-за этого японца? Я смогу с ним говорить, и он не снесет мне голову самурайским мечом за мои возможные ошибки. Как-нибудь договоримся…
-Тогда я надеюсь на вас, Машенька, отдавая должное вашей отваге. Ведь я дал вам так мало времени! Завтра будьте готовы к полудню. Договорились? За вами придут в отдел переводов.
-Хорошо, Андрей Петрович, я буду готова.
Вот так, бодренько заверив шефа, я вернулась в отдел переводов, плюхнулась за свой стол и посмотрела на Хакамаду.
-Прилетает господин Симосава? — коротко спросил тот. – Волнуетесь?
-Да. Конечно, Хакамада-сан! Вы хвалили меня Петровичу, а я все больше думаю о том, что ничего у меня не выйдет, и как только дойдет до дела, я моментально позабуду все, что знаю.
-Поверьте, Муся-сан, это только так кажется! – улыбнулся Хакамада. – Вы конечно, можете растеряться в первые минуты. Но оно и понятно – человек незнакомый, известный и уважаемый. Но это пройдет, поверьте мне! Вы так сообразительны и так обаятельны, что ничего страшного не произойдет. Не волнуйтесь!
-Вам легко говорить, вы-то будете здесь! – вздохнула я, и тут же поняла, что сморозила глупость.
Глаза старого японца на мгновение потемнели, но он тут же улыбнулся, хоть и вышло у него это довольно грустно
-Муся-сан, деточка… Я не беру на себя слишком много, но я все это время учил вас, а значит, наравне с вами отвечаю за ваши ошибки. И потом, если бы мог, я сам исполнил бы роль переводчика вместо вас, лишь бы избавить вас от волнения и страха провалиться. Но, к сожалению, я — лишь старый японец, не обладающий вашей привлекательностью, Муся-сан, которая, если только она истинная, извиняет любые ошибки в глазах понимающего и чувствующего человека…
-О, вы опять за свое, Хакамада-сан!.. Но я понимаю, о чем вы. И меня… несколько коробит такая моя роль. Конечно, Петрович не имел в виду ничего унизительного, но что-то в этой его идее есть такое…
-…что вас смущает? — закончил за меня Хакамада. – А вы не смущайтесь! Помните, что я рассказывал вам о гейшах? Недалекие, необразованные люди считают, что гейши – это такие японские проститутки. Но на самом деле, хоть им и платили деньги, а часто и очень большие деньги, но лишь за, попросту говоря, общение. За усладу взора и уха, за само присутствие рядом удивительно красивой, безупречно воспитанной и образованной женщины, которая украшала само время. А это дорогого стоит, вовсе не имея в виду деньги!.. Сейчас, а особенно молодому поколению очень трудно это понять. Плотские услады пересилили духовные, и с этим приходится мириться. Ничего не поделаешь… Но если вы правильно меня поняли, то не должны смущаться своей простой роли переводчицы. Наш Петрович просто решил разбавить скучную и серую мужскую компанию вашей очаровательной личностью. Только и всего!.. А вы, кстати, знаете о том, что господин Симосава уже бывал однажды здесь?
-Нет! Так вы видели его?!
— Приходилось. Меня захватили с собой на всякий случай. Но когда выяснилось, что он прекрасно говорит по-английски, позвали английского переводчика, и моя миссия была окончена. Стар я, конечно, для такой работы… Но господин Симосава очень тепло приветствовал меня и оставил очень хорошее впечатление. Внимательный, сдержанный человек с очень приятной улыбкой!
-И почему же вы мне этого раньше не говорили? – удивилась я совершенно искренне.
-Забыл. Просто забыл. Я же старик, и мне это простительно, — рассмеялся Хакамада. – Но ведь это ничего не меняет? Правда?
-Ничего… Хотя, должно бы успокоить. Я просто дурочка и все. Вечно во всем сомневаюсь.
-Только дураки ни в чем не сомневаются! – парировал Хакамада. -Но, кажется, за вами уже пришли.
Я обернулась к двери и увидела лучезарную улыбку Влада.
-О, ты уже здесь?! – воскликнула я.
-Неужели не ждала!?.. Добрый вечер, господин Хакамада!
-Здравствуйте, господин Ковальский, — произнес Хакамада и, надев очки, зашуршал какими-то бумагами.
Влад же подошел ко мне и нежно, с чувством поцеловал в шею.
-Я только с рейса, — прошептал он. — Соскучился страшно! А ты? Ты скучала по мне?
-Наверное…
-ЧТО?? Что я слышу?? – прорычал Влад мне в шею, и я рассмеялась – его усы щекотали меня.
-Петрович вызывал к себе – Симосава прилетает завтра днем. Понимаешь?
-Понимаю. Но тебе нечего волноваться, поверь. Ты даже во сне что-то бормочешь по-японски! Боюсь, как бы мне не пришлось брать у тебя уроки… Ну, что, поехали отсюда? Тебе надо отдохнуть!
-Надо, конечно. Но ведь с тобой это вряд ли получится!
Влад на этих моих словах прижался губами к моей щеке, а мой взгляд случайно упал на Хакамаду. И вот тут я поняла, что же меня смущало все это время – я увидела его взгляд. И было в нем столько разочарования, граничившего с досадой, что мне стало не по себе. Ведь на протяжении нашего общения я привыкла прислушиваться к его мнению, которое я не только уважала, но которое мне нравилось. И сейчас он смотрел на нас с Владом так, что я невольно высвободилась из объятий и покраснела.
-Да… Да, Влад, пойдем.
-Что с тобой, дорогая? Ты плохо себя чувствуешь?
-Наверное. Устала… Да еще волнуюсь, наверное. До свидания, Хакамада-сан!
-Доброго вечера, деточка! – ответил Хакамада, сняв очки, и вдруг я заметила, как он еле заметно улыбнулся. Одними глазами, окруженными глубокими морщинами. И я не смогла понять значения этой улыбки. Казалось, он смеется надо мной…
И когда мы вышли на улицу, я произнесла:
-Влад… Знаешь, я сейчас поеду домой… Погоди, не говори ничего! Я понимаю, что ты удивлен, но мне сегодня лучше побыть одной. Выспаться, приготовить форму. Я должна завтра выглядеть прилично и хорошо соображать…
-Мусенька, ты и так всегда прекрасно выглядишь! И насколько мог убедиться твой учитель, наши ночи вместе никак не отражались на твоих способностях.
Влад взял меня за плечи.
-Дорогая моя, я же не смогу без тебя! Не оставляй меня одного!
-Я тебя умоляю, Влад! Ну, что ты говоришь!? Разве наши отношения изменятся оттого, что мы не поспим сегодня вместе??
-А ты считаешь, что нет?.. Мне даже кажется, что этот Хакамада как-то странно действует на тебя. Я ему определенно не нравлюсь. Неужели ты не заметила?!
-Глупости, дорогой! С какой стати ты ему не нравишься?
-Понятия не имею… Такое ощущение, что он не считает меня достойным такой принцессы, как ты. Умницы, красавицы…
-Боже, Влад, ты сейчас говоришь, как обиженный ребенок! Словно издеваться пытаешься над тем же, что сам говоришь… Может, я для Хакамады и умница, и красавица, но о твоих достоинствах мы знаем оба. Так почему Хакамаде о них не знать? Ты привлекателен, ты вежлив, ты уважаемый летчик и друг Петровича, а это о многом говорит… Господи, дорогой, мы сейчас болтаем о какой-то ерунде и спорим ни о чем! Давай и вправду оба отдохнем этой ночью, а завтрашней ты будешь утешать меня после моего провала так, как можешь это только ты. Ты ведь тоже устал после рейса.
-Вот и поспал бы на твоей груди!
В голосе Влада было столько разочарования, что я не выдержала и обняла его.
-Милый мой, мой хороший! Не обижайся на меня! Я правда скучала по тебе сегодня, но завтра очень трудный день для меня, и мне хоть немного надо настроиться и…
-Предательница! Жестокая, злая…
Влад сжал меня в своих объятиях и прижался губами к моему виску.
-Но хорошо, ладно. Я сейчас посажу тебя на такси и отправлю домой. С тобой не поеду, а то ты выгнать меня не сможешь от своего дома. Но учти, завтра я отдыхаю и приеду в аэропорт, буду рядом. Погляжу хоть на эту «звезду» японскую, так ли он хорош в жизни, как в ролях своих самураев.
-Ты уже вредничаешь, Влад! Но если хочешь, тебе этого никто не запретит, а я буду только рада, зная, что ты где-то рядом.
-Точно?
-Точно, точно! – рассмеялась я и подставила губы.
Подъезжая к дому, я увидела в окнах кухни свет и поняла, что Алька дома. Честно сказать, в последнее время я почти забыла о ее существовании. То есть, я и сама редко бывала дома, оставаясь у Влада, а когда он был в рейсах, получалось так, что Альки не было дома. То ли она летала, то ли развлекалась где-то… Как-то раз она позвонила мне, болтала какую-то чепуху, спросила, может ли она пригласить домой гостя, пока меня нет. Я, конечно же, разрешила, зная, что, если Алька, по обыкновению, и оставит грязную посуду, но никакого бардака не будет. Так и вышло. Утром следующего дня я приехала домой, проводив Влада в рейс, и нашла пустой, прибранный дом лишь с парой чашек после кофе в раковине. Все в порядке… Я лишь тешила себя надеждой, что у Альки все наладилось. И вот теперь мне предстояло увидеться с ней спустя столько времени, и я даже представить себе не могла, чего ожидать от этой встречи.
Алька сидела на кухне прямо напротив двери и, словно, ждала моего появления – перед ней стояла бутылка коньяка. Початая.
-Алька! – воскликнула я, надеясь, что мое восклицание прозвучит достаточно радостно.
-Привет! – ответила она. – Ты, как будто, даже удивлена, увидев меня здесь!.. Хотя, наверное, мне уже давно следовало бы убраться отсюда обратно в общагу. Ведь нас больше ничего не связывает с тобой. Верно? Да и не связывало никогда… Ты присаживайся, не стесняйся! Чего встала-то…
Я молча уселась напротив нее и мелькнувшая в глубине моего мозга трусливая мысль о том, что зря я не поехала к Владу, заставила меня поморщиться.
-И не делай такого лица, Бога ради! – заметила Алька мою гримасу. – Ведь рано или поздно эта встреча состоялась бы… Впрочем, нам ведь и выяснять нечего. Настоящими друзьями мы никогда не были. Так, приятельницы, только и всего. У нас и общего-то ничего. Хорошо еще, что не стыдилась ты в открытую общения со мной, самой доступной девочкой аэропорта! Сама же ведь чистенькая такая, правильная… А теперь еще и в переводчики выбилась, на тебе выбор Петровича остановился, не на ком-нибудь. Хотя, чем, например, я бы хуже тебя была? Уж поэффектнее для этого японца буду! А что ты? Мордочка смазливая, да, а дальше? Ни улыбнуться толком, ни соблазнить. А им ведь что от этой переводчицы надо, как ты думаешь? Знание языка? Да как бы не так! Он по-английски прекрасно шпарит. Развлекать его надо, свеженькое личико в мужской компании! Но только, видно, такое, что бы и ляпнуть никто не мог о дурной репутации, что бы скромненькая такая, чтобы глазки потупила и улыбалась, как школьница. Говорят же, что в Японии даже целоваться на улицах нельзя!.. Что? Что молчишь-то?! Давай, наливай, что ли!
Я молча налила коньяк в рюмки. Подвинула ей ее рюмку и пригубила свою. И так тошно мне стало от ее слов, точно, и не Алька сидела сейчас передо мной. Не Алька, с которой мы чай пили по ночам, когда не спалось, с которой обсуждали все на свете и хохотали так, что будь у нас соседи, так уж давно полицию бы вызвали. Столько всего хорошего пережили, столько горького переплакали, что теперь она своими словами, взглядом своим просто почву у меня из-под ног выбивала. А скорее, табуретку на которой я сидела.
-Чего ты хочешь, Алька? Скажи мне! – выпила рюмку до конца. – В чем я провинилась перед тобой? Ты из-за Влада так переживаешь?
-Из-за Влада?? – взвизгнула она и подскочила со своей табуретки. – А тебя это волнует?! Я ведь сказала тебе тогда, как он мне нравится! Сказала! А ты?! Пофиг тебе было!
Алька шарахнула рюмкой о стол и сама плюхнулась обратно на табуретку.
-Но ведь ты не можешь не помнить, что я ушла спать и никоим образом не пыталась привлечь его внимание. Разве нет?
-Не пыталась, да! Но когда он перекинулся на тебя, ты даже не подумала обо мне. Зачем же!? Я же шлюха последняя, я еще найду хахаля на ночку другую, подумаешь! Кого же слезы мои волнуют, кому интересно??
Я встала и подошла к ней, положила руку ей на плечо и погладила.
-Алька, ну, ты подумай сама – если Влад так легко на меня… перекинулся, значит, не нужна ты ему была. Так, отдохнуть приехал к тебе. Ну, и зачем он тебе тогда? Рано или поздно все равно ушел бы. Так лучше рано, лучше пока не так обидно!
Алька отдернула плечо.
-А почему ты так уверена, что только ты такая неотразимая!? Может, повстречались бы мы, и он понял бы, что я не хуже других, что вся эта моя репутация – чушь собачья, просто остальные, те, что до него были, ничего для меня не значили, что это просто развлечение было. Подумаешь, не целочка! А кто сейчас девочками замуж выходит? А жила бы в большом городе, так и не знал бы никто обо мне ничего такого. Это здесь каждая собака обо всем знает… Да что говорить… Впрочем, — Алька подняла голову и как-то странно посмотрела на меня. В ее взгляде была смесь торжества и некоего сомнения, — мы еще проверим, кто и чего стоит!
-Что ты имеешь в виду?
-Потом узнаешь!.. Все, я спать. И, — она обернулась ко мне, — завтра я выходная и заберу свои вещи отсюда. Переберусь в общагу. Хоть не таскаться черт знает куда!
-Раньше тебя это как-то не смущало! – заметила я. – И что ты пытаешься скрыть от меня? Алька!
-А что ты так забеспокоилась? Неужели что-то не так!? У вас же с Владом, я слышала, все просто замечательно? А? Ты без конца на его квартире пропадаешь, он везде встречает тебя и провожает, цветочки, подарки… Свадьба-то когда, если не секрет? Или что, не торопится хомут на шею надеть? Ну, а то, что я знаю, останется пока при мне, если ты не возражаешь… А кстати, что это ты сегодня не с ним? Он же не в рейсе.
-Да, он не в рейсе. Это я попросила его побыть сегодня врозь, что бы у меня была возможность выспаться и подготовиться. Завтра прилетает господин Симосава и мне предстоит серьезная работа. Прости, Аля, я спать пойду.
-Ох, какие мы важные теперь! Но, знаешь, ты нос-то раньше времени не задирай, докажи сначала, что Петрович не зря тебе доверил такое дело.
-Аль, не будь злой! Ты ведь совсем не такая, ты всегда была простой и доброй, и поверь, я никогда не осуждала тебя, твои отношения с мужиками. Я всегда считала, что это только твое личное дело и никого не касается, всегда была уверена, что большинство слухов о тебе – это только зависть остальных. Ведь ты хорошенькая, обаятельная и тебе попросту не встретился достойный человек.
-А Влад? Он не достойный был? – еле слышно проговорила Алька. – Ты не представляешь даже, как мне тогда больно было! Как я размечталась о нем, когда увидела в первый раз еще издали, как надеялась, что согласится он на мое приглашение, как радовалась его согласию! Знаю я, прекрасно знаю, что ты можешь мне сказать – не так надо было поступать, не надо было звать его и сразу показывать, что я готова с ним переспать. Знаю! Но… мне так хотелось его, во всех отношениях! Я готова была за ним хоть куда, и когда он обнимал меня, мне было страшно дождаться того момента, когда он разожмет свои объятия. Так представь, каково мне стало, когда я обнаружила его отсутствие, а потом узнала, что он тебя захотел, а не меня! Не дай бог тебе почувствовать такое. Не дай бог!!.. Как видишь, я не настолько зла, как ты думаешь, я все еще не желаю тебе ничего плохого, хотя, могла бы проклясть тебя к чертовой матери. Нет, Муська, живи спокойно. Только думаю, все не так просто в этой жизни даже для таких Золушек, как ты… Спокойной ночи тебе, дорогая!
И она молча, не оборачиваясь, вышла из кухни и скрылась в своей комнате. Я же медленно налила себе немного коньяка, выпила одним глотком и поставила обе рюмки в раковину. Бутылку закрыла и оставила на столе. Потом отправилась в ванную, помылась и, покурив, отправилась спать. Я старалась проделать все это спокойно, аккуратно, что бы просто не думать о том, на что намекнула Алька. Но я никак не могла разгадать эту загадку, и она мучила меня, грызла нещадно ворохом всевозможных разгадок. В итоге я решила, что это просто Алькина месть вот такая – достать меня этими жуткими догадками, одна хуже другой. Да не мог Влад ничего натворить! Ну, не мог! Женат что ли? Так об этом уже знал бы весь аэропорт! Своей несравненной красой Влад поднял на уши всю женскую половину служащих, и Алька же первая кричала мне в трубку, что он разведен. Конечно, могло быть что-то еще из его прошлого, например, ребенок, о котором он промолчал. Но это не смертельно! И меня совершенно не напрягает… Нет, мне не стоит думать об этом сейчас! Сейчас мне надо лечь спать и встать утром бодрой и обворожительной, что бы хотя бы в этом не разочаровать никого. Возможно, Алька и права – дело не в моем знании японского и Петрович, действительно, просто надеется разбавить мужскую компанию. Но не собрался же он подложить меня к этому японцу в постель! Это совсем не в стиле Петровича!.. А если так? Что, если после всех официальных мероприятий последует развлекательная часть с рестораном и выпивкой, я каким-то образом понравлюсь Симосаве, и мне просто деваться окажется некуда, если он захочет продолжить отдых исключительно в моей компании? Что мне делать тогда? Ведь если я откажу, я останусь без работы, скорее всего! Кто для Петровича важнее – какая-то переводчица или партнер в бизнесе, знаменитый актер, который хочет снимать кино на его, считай, территории? Тут долго размышлять нечего. У меня останется Влад. Но он тоже работает у Петровича. Конечно, он может найти работу где угодно, но ведь это так здорово, когда шеф – твой друг и ты достаточно свободен в моральном смысле. Да и вообще, работать здесь так привлекательно!.. Бог с ним со всем этим! В конце концов, Хакамада так хорошо отзывался о Симосаве. Ведь не просто же так выдумывал! Все, спать!..
Утром Алька еще спала, когда я встала и быстро собралась. Все казалось настолько, как прежде, что мне стало грустно. Словно, Алька и не собиралась съезжать от меня, словно, встанет, как раньше, позже меня, оставит в раковине свою чашку из-под кофе… Может, оно и к лучшему? Я буду свободна, и в моем доме всегда будет чисто и спокойно, все только для меня…
Еще почитать:
«Яман и его семья»Глава третья. «Жизнь». «Когда счастливаяа когда и с трудностями» —
Просто девушка.Часть тринадцать
Глава 1 Незнакомка. Вилак. Я убил???
Небо на двоих — Небо на двоих. Глава 35
«
»
