К нему подсел Эрик Ларсен, владелец местного телеканала. И сразу начал разговор, что на него давят из-за консервативного направления вещания. 

-Послушай Лоренс, какая к черту свобода слова, стали отказывать в рекламе, а без нее, какие деньги?

-Не волнуйся, это временно. Так всегда бывает при смене администрации в Белом Доме.

-Я устал. Хочу продать канал.

      Лоуренс оживился при слове “продать”, он сразу представил, как изменит вещание. Ему ни либералы, ни консерваторы не нравились. Две дворовые своры, которые готовы растерзать друг друга, за ценности, которых нет в природе. Ценность это недвижимость и бизнес, производство и торговля, они имеют другие законы развития. Поэтому политики попрошайничают на избирательную кампанию у деловых людей. Он любил легкую музыку, джаз, красивый арт, кулинарные передачи и шоу с продажей домов. Политика его не интересовала, как и профессиональный спорт. Последний раз он ходил на стадион болеть за свою команду в школе. Его не интересовал футбол, а интересовала одна девушка, которая прыгала с пышными воланами вместе со всей командой. Но, к сожалению, девушке полный молодой человек не нравился. Но он так и не похудел и даже не делал попыток с диетами и спортивным залом. Что дано природой, то красиво и это надо сохранять. Эрик же был подтянут и всегда себя в чем то ограничивал, на вид ему было лет сорок пять, а не шестьдесят. Он платил стилистам за свою шевелюру, как за аренду Ламборгини, на которой ездил. Но женщины его покидали ничуть не реже, чем Лоренса, который даже машины не имел. По сути, Эрик не был политиком консерватором, пижонился на экране броскими фразами и срывал аплодисменты у экзальтированных дам-бездельниц. А так, он был вполне трезвый мужчина.