— Чаво? Ну? — громко сказала бабушка.

— Живой, говорю, Шурик. Живой!

— Как вас угораздило-то? Ой горе то какое! Ой! Ой!

— Да вот угораздило! Ещё и дед Толя взбесился, сказал, что никуда не поедет, кидаться начал с ножом.

— Его дочка давеча в город возила к психиатру, а он окаянный всё равно за руль хватается. Нельзя ему. 

— Во дела, а я и не знал. Он нас дрова нанял погрузить, денег обещал, вот мы и согласились. 

«Да, Шурка был прав, когда сказал, что он с покойной бабкой разговаривает, — подумал я. — А я дурак не поверил братишке. Это он из-за меня теперь мучается бедняга. Не стоило нам ехать в лес».

Тётка Анюта направилась к телеге, чтобы удовлетворить своё старушечье любопытство и мы с Петром остались одни.

— Беглый я, Саня, — усталым голосом произнёс Пётр. — А ЗИЛ, что в трясине бросили, я угнал в соседней деревне. Долго говорить не могу, сам понимаешь. Удачи тебе, а брату здоровья. Береги его, понял.

Он хлопнул меня по плечу и быстрым шагом направился в переулок.

Я не смог ему ответить, а просто стоял в оцепенении. Путаница и растерянность охватили меня, ведь каких-то пол часа назад я обрёл в этом человеке старшего брата, отца, которого у меня никогда не было. Там в лесу я восхищался его поступками, мне казалось, что мой настоящий отец такой же храбрый как Пётр. И что теперь? Пётр — беглый преступник. Пусть будет так, но сегодня в лесу, я многое понял и надеюсь, что стал другим. А братишка обязательно поправится, он сильный, он у меня герой.