Вечер был тихим. Граф Уриен Мори закончил свои дела и вдруг понял, что время ещё совсем не позднее. Из этого следовало, что прежде, чем вернуться в свои покои, можно было скоротать пару часов за приятной беседой с Мелеагантом.
К тому же Уриен прекрасно понимал, что, вернее всего, Морганы в покоях нет, а Мордред по такому случаю совершенно точно с няней. Нехорошо, конечно, что при живых и здравствующих родителях, пусть и не родных, но воспитывающих, ребёнок вечно предоставлен сам себе или учителям с нянькой, но Уриен понимал, чувствовал по Моргане, что так ей лучше. Она как будто бы была рада отсутствию Мордреда как можно больше в своей жизни. Иногда Уриену и вовсе казалось, что Моргана нагружает себя государственными делами только для того, чтобы позже приходить и не сталкиваться с приёмным сыном. Мори не осуждал её никогда и ни за что. Не понимал, удивлялся, но не осуждал. Он не поднимал этого вопроса и от себя пытался сделать так, чтобы Мордред не чувствовал себя обделённым.
Но час действительно был ранним, а это означает, что Моргана точно занята, а Мордред под присмотром. Значит, Уриен мог позволить себе заглянуть к Мелеаганту, который, надо заметить, после становления королём Камелота и земель де Горр, после их объединения, редко искал именно дружеской встречи, пропадая в делах.
Уриен понимал и его и не обижался. Досадовал, но не показывал этого. Но час был ранним, а вечер тихим, и граф решил навестить, наконец, своего коронованного дважды друга именно для дружеской беседы, а не для выяснения рабочих вопросов.
