Немного погодя, я направилась к выходу. И не нужны мне были никакие оправдания. 

К стуку моих ботинок добавился медленный, но уверенный других, по видимому, многочисленных шагов.

Я отбежала на прежнее место и принялась с задумчивым видом читать первую попавшуюся книгу, в процессе поняв, что она полностью на латыни.

В дверной проем вошли главные красавцы института, за исключением Янусов и Кристобаля Хозевича, которых я, по правде сказать, и видеть была совершено не готова.

Разговор их шёл о каком-то «шансе», и пару раз проскакивала синонимичная фраза — «не все потеряно».

Увидев меня, ребята остановились и разом посмотрели на Ойру-Ойру.

-Да, — сказал он, указывая на меня жестом, — вот. 

Их взгляд переместился на меня и, казалось, они так же находились в неведении, зачем я тут нужна.

Первым заговорил Корнеев:

-Она? — ещё раз оглядев меня взглядом, осведомился он и добавил:

-Что-то не похожа.

Эдик Амперян и Володя Почкин согласно кивнули.

-А вот я н-не п-понимаю, г-голубчики, как это в-вы смогли сд-делать так-кой вывод в столь кор-роткое время.

-Невежды, Фёдор Симеонович, — отозвался Сашка Привалов.

-Кто невежда? Я невежда? И это мне говорит человек, который попал сюда несколько лет назад благодаря Ойре-Ойре. 

-Витька, тебе не совестно после таких слов? Да на мне тут весь электронный зал держится, я за это время узнал почти про каждую загагулинку в электронно-вычислительной технике, да мой «Алдан»…