К рукописям я тоже отнеслась уважительно и не стала вторгаться в личную мыслительную собственность, а вот один из стеллажей с книгами меня заинтересовал. Его содержимое было не только тем, что смотреть и трогать можно (а некоторым невеждам даже нужно), но и поразительно знакомым — на нем буквально была выставлена добрая половина произведений, которые хранились у меня дома, в том числе, которые выпали из шкафа.

Теперь то до меня дошла мысль о том, что те выпавшие книги не были моими.

Я протянула руку к «Понедельнику…» и начала от безделья пролистывать страницы взад-вперед и перечитывать некоторые отрывки, особенно с описанием института. Затем перелестнула в самый конец, чтобы посмотреть в содержании соответствующую нужной мне части страницу, но его я там не обнаружила. Вместо оглавления почти в финале книги красовалось примечание Привалова, прочитав которое я узнала, что Ойра-Ойра был дважды женат, и собирался уже вступать в брак в третий раз после официального развода.

-Ну Роман Петрович, — злобного проскрежетала я. -Так подло и так низко.

Из моих уст вырывались грязные эпитеты и резкие прилагательные, хотя приложить ему хотелось чем-нибудь потяжелее, как говорил один мой знакомый — «и с левой, и с правой».

С этого момента я окончательно потеряла плюсы от нахождения в этом уже разочаровавшем меня месте. Мне совершенно перестало быть интересно кому и зачем понадобилось моё высочество, ровно как и все остальные вопросы утратили для меня свой смысл в связи с поступившей информацией.