-Понимаю, — с небольшим облегчением ответила я.

-Так к-какой вопрос-с Вас интерес-совал, г-голубушка?

Мне было стыдно и неудобно от своих мыслей. Не понимаю, какой областью мозга я думала в момент, когда собиралась задать этот вопрос несколько мгновений назад. Я молчала.

-Не с-стесняйтесь, сп-прашивайте.

-Фёдор Симеонович, извините меня, но я не знаю, на сколько корректно спрашивать подобные вещи.

-Г-голубушка, — с теплотой обратился он ко мне, — п-посмотрите за м-мою сп-ину. Вы с-считаете коррект-тным позволять с-себе подобное в пр-ристутствии д-дамы и т-товарища в летах?

Я рассмеялась. 

-Так-к что сп-прашивайте смелее.

Я помялась, так как даже в мыслях не могла себе представить, как я это спрашиваю, но, подобно Привалову в последней главе, осмелела и решила, что ничего постыдного осведомиться в этом нет. 

-Роман Петрович и вправду разводится?

Собеседник рассмеялся и ласково посмотрел на меня.

-Пр-ростите м-меня за ответный н-нескром-мный вопрос, но гд-де вы нашли под-добного рода инф-формацию?

Я быстро нашла страницу и тыкнула пальцем в нужный абзац. Фёдор Симеонович бережно взял книгу в руки и принялся читать, а затем залился хохотом. От души посмеявшись и еще не до конца успокоившись, он спросил, не поворачиваясь:

-Р-роман, а В-вы знали, чт-то были женаты дв-важды?

Мужчины замерли и недоуменно посмотрели на магистра.

Тот, все ещё не поворачиваясь, продолжил: