— Ты не заслуживаешь этого, — Лекс, каким-то невероятным образом мог читать мои мысли. И я была благодарна ему, что он был рядом и не давал мне окончательно сломаться.
— Откуда ты можешь знать? – я смотрела на мерцание кристаллов, и мне вдруг оно показалось фальшивым. У стекляшек нет души, а их свет необычайно тусклый и не живой. Я теперь похожа на стекляшку. Оболочка с пустотой внутри, излучающая фальшь.
— Я вижу тебя. И знаю тебя. Все что ты делаешь, все, только для других. Потому что ты не умеешь по-другому.
— Для других… — повторила шепотом я. – Ты прав. Вот только это не приносило им радости. Все, кто рядом со мной, страдают.
— Не… — но я перебила. Меня уже было не остановить.
— Родители любили вечерами сидеть у камина. Их силы истрепались с годами, и они любили наблюдать за живым огнем, вместо того, чтобы создавать свой. Это был обычный вечер. Рахель спала в соседней комнате. И я тоже спала. До тех пор, пока мне не приснился жуткий кошмар. Он был первым в моей жизни. Он был разрушителен. Он открыл во мне монстра. Все началось слишком быстро. Я все еще была внутри собственного кошмара, когда огонь начал поглощать мою кровать, мебель в комнате, а потом перекинулся на дом. Когда мою кожу зажгло, я очнулась. И выпала из сна прямо в объятья неконтролируемого огненного демона, рожденного мной. Ожог остался на всю жизнь, как и у Рахель, которая тоже не успела проснуться. Я пыталась все исправить, призвать силу назад. Но я была слаба. Я не знала что делать. Я помчалась к сестре, пробираясь через огонь, успела вынести ее из дома и помчалась назад к родителям. И тогда случился оглушительный взрыв. Я и не знала, что огонь может становиться такой непреодолимой силой. Все исчезло в тот момент. Наш дом, наши родители. Они сгорели там. А я ничего не могла сделать. Мы с Рахель стояли на этом пепелище и рыдали. Я никогда себя не прощу, и они меня не простят.… Вот что я делаю для людей. Вот что я сделала для своих родителей — убила их.
