Плечи Марии вздрагивали. Она понемногу успокаивалась, слова находили отклик.

–Ты видела слепых, Мария? – Габриэль чувствовал подступающую победу, но сохранял мягкость в голосе, чтобы не спугнуть её. – Они не видят моря, но чувствует его свежесть, они не видят дождя, но чувствуют его капли. Они не видят цветов, но чуют их аромат. Ты не увидишь своего сына, но если ты закроешь глаза, ты ощутишь его присутствие, потому что присутствие – это больше, чем зрение и взгляд в глаза.

            Мария отняла от заплаканного, когда-то красивого и молодого лица платок, ей стало легче. Срывающимся голосом промолвила:

–Спасибо тебе, Светлейший! Вразумил моё горе… да, я могу и должна укрепиться.

            Она кивнула сама себе, подкрепляя свою решительность. Габриэль улыбнулся ей ободряюще:

–Ну вот! Ты была известна кротостью и милосердием, так прояви их и сейчас.

***

            Габриэль чувствовал себя героем, возвращаясь назад. Он разобрался с проблемой, которая давно висела над небесным Царством, утешил Пречистую Деву и даровал ей силу к новому дню – чем не подвиг?

            «Да, наверное, это единственный вид подвигов, что остался мне, но я всё-таки сделал это!» – размышлял Габриэль, поднимаясь по сотням лестниц всё выше и выше в холодную бесконечность света. Он не любил слёз и считал, что всё сделал правильно. И даже если слова его были грубыми – они нашли отклик и значение в мари, и успокоили её…