Строго говоря, Габриэль мог не идти – он ничем не был обязан Марии. Мог собрать совещание и затянуть бюрократизм до упора так, чтобы все про это письмо позабыли. Но он слишком много времени провёл в людском мире, служа людям, и разучился терпеть их слёзы. Милосердие подняло в нём голову, и Габриэль направился на эту встречу.

***

            Между прочим, не так много осталось ангелов и архангелов, что помнили, как выбрали именно Марию. А вот Габриэль обладал прекрасной памятью.

            В тот день рассматривали множество кандидатур, замужних женщин и юных дев из выбранного Владыкой города.

–Зачем деву-то? – не понимал тогда (и, если честно, сейчас) Габриэль. – Хватает ведь и добродетельных замужних женщин!

–Надо, чтобы все поняли, что она чиста и это чудо! – сурово обрывал архистратиг тех лет, глядя на Габриэля как на идиота.

–Понимаю, вопросов нет, – соглашался Габриэль, – но неужели это такая большая разница? Иной и в деву не поверит! Не будет же она всем и каждому доказывать? Да и дела грядущего, дела её  ребёнка важнее…разве нет? Вспомните Моисея! Он родился в обычной семье, и никто не жаловался!

            Но тогда Габриэль был ещё молод душой. Его голос не приняли, и решением архистратига тех лет вычеркнули из списков всех замужних женщин.

            Затем начался отбор. Убирали ленивых, сварливых, изнеженных, капризных – чему такие могут служить в благом деле? Здесь Габриэль не возражал. В конце концов, осталось две кандидатуры: Мария и Елисавета – две непорочные девушки, славные и известные добродетелью и трудом.