Но Мария не прислушалась, и не уловила, на счастье Габриэля, опасного кусочка фразы.
–Я просто хочу его видеть, – упрямо повторила она. – Почему Господь не отвечает мне? Почему столько жестокости ко мне?
–Осторожнее, – укорил Габриэль, – не стоит Пречистой Деве, вознесённой в Пантеон Света жаловаться на жестокость. Это пробуждает гордыню и нехорошие слухи. А за это и слететь можно с небес.
–На землю? – глаза Марии полыхнули нехорошим огоньком.
–Ага, размечталась, Пречистая! – Габриэль решил грубо на корню перерубить всякую подобную инициативу. – Про Чистилище слыхала?
Мария вздрогнула. Уже хорошо. Слыхала и боится!
–Но туда же…Светлейший, – она растерянно взглянула на архистратига, – там же души, что умерли в мире с Господом, но нуждаются в…
–Это раньше, – усмехнулся Габриэль, – а потом уплотнение, уравниловка…словом, сейчас это что-то вроде места, куда мы и не только мы отправляем особенно буйных и яростных. Ну там тех, кто не желает мириться со смертью, или тех, кто хочет поспорить с кем… и выход оттуда редкий, можешь мне поверить.
–Ничего не понимаю, – Мария покачала головой, – разве грешная я в своём желании и не чиста я в своей мольбе? Разве много я прошу? Разве смысл света я извращаю?
Габриэль помолчал. Человеческая душа – самая загадочная. Он служил этим душам уже не одну тысячу лет, и до сих пор не понял очень многого. А началось всё с того, что людям очень захотелось явить в себе страдание, ну не могли они без этого. Тосковать начали. Так Адам и Ева, захотели страдать.