-Расскажи мне о моём будущем! – знатная женщина может бесконечно прятать своё лицо под капюшоном, а расшитые платья под простой накидкой, но никогда из голоса её не пропадёт та уверенная властность, что не отступает даже перед ликом неизведанного.
Я пожимаю плечами. Каждый день повидаешь всех этих матрон и перестанешь удивляться. Каждая нарочито громко готова заявить о том, что презирает любых богов, кроме богов своих предков, что не ступает она дальше храма Юноны и Цереры…
Но это при свете дня. Ко мне при свете дня не приходят. Настоящая жизнь начинается ночью. Именно ночью мудрые сенаторы собираются в залах, решая о будущем. И только в ночной час улицы полны проституток всех мастей, игроков, воров и бродячего отребья, перебивающегося всяким заработком.
И ещё такими как я – пришедшими или пригнанными из других земель.
-Да, госпожа, — я заношу тонкий жертвенный нож над принесенной, свежеизвлеченной склизкой печенью овцы и, стараясь не выдать собственного отвращения, режу на четыре части. Конечно, части получаются неровными, но если делать вид, что такова воля богов, и всё идет по плану, то никто и не усомнится в этом.
Проблема этих римлян в том, что они очень косные, привыкшие к определенным традициям. Мне проще сделать вид, что всякое будущее я вижу по гаданию, а не по своему проклятому дару, данному мне моей землей в моей, когда-то еще насквозь вольной жизни.
