–Это она? – спросил Скарон, обращаясь к Абрахаму, он не желал бы выяснения отношений с этим магом, пусть хоть и трижды охотником.

–Она, – отозвался Абрахам. Его лицо даже не дрогнуло никакой эмоцией, спокойное равнодушное и от этого ещё более страшное. – Я уверен. Это её дом. Дом ведьмы.

–А выглядит обычно! – Аим пришёл в себя и попытался возразить, не то злясь на свою трусость, не то, чтобы выказать презрение Абрахаму. – Ну дом…ну в конце леса, что же с того?

–Желаешь провести дознание? – осведомился Абрахам с таким дружелюбием, что скарон на всякий случай отодвинулся, как сумел, от Аима, ну его в топку! С этим сумасшедшим недолго и под заклинание какое-нибудь угодить! А Скарону жизнь дорога.

            Аим растерялся и пробормотал что-то неразборчивое, вроде того, что он совсем не это имел в виду и ему совсем нельзя шутить.

            Абрахам удовлетворённо хмыкнул и снова отвернулся от помощников, вглядываясь в то, чтобы видно ему одному.

            Конечно же, он слышал и слышал прекрасно всё, что говорил Аим и то, что говорили другие в стенах Церкви Животворящего Креста. Характер Абрахама научил его не прощать никаких оскорблений в свою сторону, но эти он принимал, потому что считал упрёки справедливыми. Они были карой ему за то, что он родился с ядом магии в крови и теперь должен пройти путь искупления, чтобы достичь прощения и неба.

            Каждое слово, каждый упрёк или косой взгляд, каждый шелест за спиною – всё это было отравленным ржавым крюком, который впивался в начинающую заживать душу и пропарывал все раны заново, чтобы те, не дай пламя, ещё и затянулись…