Родике даже на мгновение смешно стало. А потом эта Вадома посмотрела на неё и смех пропал.

            Не бывает такого взгляда у обычных женщин, не пляшет во взоре смертных людей такое пламя, нет там такой скорби и тяжести прошлых лет. Помрачнела Родика, за спину к Талэй нырнула – та сюда шла, пусть и разбирается тоже сама.

            Но Вадома Талэй и слова сказать не дала, прежде в дом пригласила, да полянку оглядела, проверяя, одни ли пришли. А в доме…вроде бы всё так, как в доме Родики – и сундук имеется, и лавка, и стол, а вроде бы что-то иное есть. Слишком много засохших пучков трав, и по стенам, и по подоконнику и по лавке разложены, и склянки повсюду, и ещё какие-то предметы. Всё в каком-то нагромождении, кажется тесно, грудь давит, воздух словно затхлый.

–Будущее хочешь знать? – улыбается Вадома, а глаза всё такие же…нечеловеческие. Родика старается смотреть в окно и не слушать, но голос Талэй, чуть дрожащий, но ясный, отвлекает. Да и сердце шумно колотится в груди.

–Хочу, очень хочу, – Талэй тоже страшно, но страх Родики позволяет ей самой быть смелее.

–Я беру плату, – напоминает Вадома спокойно, – иначе и говорить не стану.

–Вот твоя плата, – Талэй что-то показывает Вадоме, но Родика даже не смотрит на это. Потом спросит у подруги, выбраться бы!

–Достойно, – соглашается ведьма и начинает бродить по комнате, выхватывая из нагромождённых тряпьём, склянками, коробочками и свёртками углов то один предмет, то другой…