-Где мы? – спросила она мелодичным и до боли знакомым мне голосом.

Ощутив легкий укол в груди, я вновь бросил взгляд, на девушку ожидая увидеть ее глаза и совершенно не удивившись тому, что ее лицо оказалось скрытым в богатых черных мехах больших пушистых ворота и шапки, показал рукой на горизонт:

-Это Север! А где-то там наша потерянная Прародина, на земли которой мы все, словно с упорством рыбы идущей на нерест, бессознательно раз за разом стремимся безуспешно вернуться и ради которой с таким отчаянием продолжаем сражаться в этой бесконечной войне Света и Тьмы.

Она, скрипнув кожей и звеня многочисленными золотыми подвесками и кулонами роскошных украшений на своей одежде, оглядывается через плечо на приближающийся гул многочисленного войска. А я, протянув руку, глажу гриву нетерпеливого вороного коня остановившегося рядом со мной и, бросив взгляд на золотое полотнище знамя, с изображением мифического зверя, приветственно киваю головой воину, что удерживает его. В ответ, он, почтительно склоняет голову и, бросив суровый взгляд вдаль из-под своего остроконечного шлема украшенного вязью и конским волосом, тут же издав громкий гортанный крик, незамедлительно трогается с места, а затем, яростно пришпоривая коня, устремляется вперед.

-Разве Родина — это ни миф? — кричит она мне на ухо. То и дело, неловко поправляя брезентовую лямку старенького АКМ, упрямо сползающую с милицейского погона ее серого бушлата и стараясь перекричать ржание разгоряченных лошадей и окрики бесчисленного числа превосходно экипированных воинов, скачущих верхом на укрытых тяжелой кольчугой конях, или пробегающих мимо нас с ростовыми щитами и длинными копьями.