-Дима, — окликнула меня Кара.

-Волчица, я возвращаюсь в город. …Ты, тоже. Мы завершили здесь все свои дела, —  холодно бросил я ей и вышел на улицу. После воздуха пропитанного терпким мускусом страстей, винными парами и ароматом иноземных духов, морозный октябрьский ветерок показался мне живительным и освежающим бальзамом для тела, души и в первую очередь рассудка: “ Глупец, ты же знаешь, что ей запрещено кого-то любить.  Да и тебе не стоит этого делать, пока идет война. Вот вернемся с нее тогда и будем о телячьих нежностях думать. А пока обойдемся еще одним шрамом на сердце! ” Я обернулся, когда Кара, прихватив свою куртку, выскочила следом за мной, и мы оба лишь на миг бросили взгляд на окна верхних этажей, когда из той комнаты, в которую я не должен был заходить, раздался долгий и истошный вой, наполненный болью и отчаянием. Кара вопрошающе посмотрела на меня, но натолкнулось на мой спокойный и серьезный взгляд –  вместо слов с пониманием кивнув друг другу головой, мы разошлись по своим машинам.

Начинался рассвет очередного сумрачного напряженного дня во Тьме. Пока я шел к Девятой, мимо меня проехали санитарные КАМАЗы со станции, и кто-то на Тигре поприветствовал меня, посигналив и махнув рукой, а за ним посигналил водитель БТР и еще один сигнал и взмах руки. Грузно топая лапами, прополз на своей каракатице  Рыбак, прогудев мне приветствие характерным для этих машин противным металлическим визгом похожим на визг дисковый пилы только значительно громким и значительно пронзительным. Я улыбнулся в ответ и почувствовал себя счастливым, а когда мне на встречу встретилась бегущая к санитарным машинам  берегиня Иносенсия, которая уже успела умыться и переодеться в привычную для нее одежду и, радостно махнула мне рукой, я почувствовал себя счастливым вдвойне. Словно мой ангел хранитель мимо пролетел и снял весь тяжкий груз с моей души. А потом меня догнала “Белая  волчица” и зависла надо мной, пропуская машины парней, что вернулись со станции. И глядя на нее я подумал, что может быть Волчица и есть мой персональный ангел, и я снова улыбнулся. А как иначе, ведь на войне нам только и остается, как радоваться тому, что рядом с тобой твои братья и сестры, живые и здоровые, готовые всегда прийти на помощь. А как можно радоваться без улыбки? Искренне улыбнулся и вот уже растопил лед в чей-то душе. Твоя божья искра щедро осветила тьму в пустоте, чей-то души. Улыбнулся и вот уже поделился с кем-то своим душевным теплом. Улыбнулся кому-то, значит, подарил тому часть своей души, а тот сохранит ее для тебя, и вернет тебе сторицей, когда придет час. Но, эта улыбка должна быть чистой, настоящей, а иначе лучше надеть противогаз и замазать стекла краской. Фальшивая улыбка никому не нужна, ведь на самом деле люди смотрят не на губы, а в глаза. И если в них нет улыбки то и на устах она не настоящая, мерзкая, как предсмертный оскал мертвяка…