-Чем меньше в человеке наполненности, тем безотчетнее и опаснее его жестокость… — пробормотал Филип.

-Именно. ИМЕННО, Филип!

Рейди обнял Лизу обеими руками, а она замерла в его руках, не вырываясь, но и не прижимаясь к нему. Он чувствовал это,  ему хотелось плакать – всей кожей своей, всеми нервами он ясно ощутил ее боль и внезапную ее отстраненность от него.

-Ты… веришь мне? Веришь, что ничто и никогда не заставит и не позволит мне отказаться от тебя? – отчаянно шептал он в ожидании, в мысленной мольбе о ее ответных объятиях.

И медленно, очень медленно, точно, к рукам ее, светлым запястьям ее в серебряных браслетах, были привязаны еще и кандалы, Лиза обняла его, и… вдруг выдохнув, прижалась щекой к его бороде с таким явным, таким сильным чувством, что оно завибрировало в воздухе комнаты.

-Но как ты себе все это представляешь?.. Господи, Рейди, ты хоть понимаешь, что происходит?! Она явилась сюда, незваная! Она испортила нам чудесный вечер! И теперь мы еще должны комедию перед ней ломать, что бы, не дай Господь, она не проломила мне голову китайской вазой!

Лиза резко отошла от Рейди и взмахнула в воздухе руками так, что, будь он стеклянным, то уже разлетелся бы на тысячу осколков!

-Скажи мне, почему??? – вскричала она. – Почему я должна в свой День Рождения переживать все это, вместо того, что бы счастливо веселиться в компании дорогих мне и интересных для меня людей??? Почему… почему, в конце концов… прости меня, Рейди, но я говорю тебе это в первый раз! Почему бы тебе прямо сейчас, раз уж так вот все произошло, не позвать жену в дом и не сказать ей всю правду??? Почему бы не покончить со всем этим фарсом, который, я думаю, портит воздух не только для меня, но и для тебя???