Если верить моим расчётам, я была где-то неподалёку от Лесной.

Серёжа ждёт меня у парадной.

19:55. Сука-сука-сука, надо торопиться.

Вываливаюсь из такси и прыгаю в его объятья.

— Приветик, — я едва шевелю губами. — У тебя есть ещё немного?

— Чика, об этом не беспокойся. Давай, держись за меня. Что-то сильно тебя срубило. Ты сколько вынюхала?

Мы заходим в парадную и подходим к лифту; Серёжа нажимает на кнопку, и мы заваливаемся в кабину.

— Да немного. Блин, мне плохо, мне очень плохо.

— Всё хорошо, ну, — он прижимает меня к стене, поднимает голову и смотрит на меня.

Затем целует. Наглый язык, прямо как у Коси. Очень наглый язык. Ладно, посмотрим, на что ещё он способен.

После слюнявой процессии я отрываюсь от его губ и говорю:

— Помнишь про уговор? Ты помнишь, а?

Мы поднимаемся на двадцать третий этаж. Никогда ещё я не поднималась так высоко, вавилонская, мать его башня, тут и до Иисуса недалеко. Только бы он не услышал, чем я тут занимаюсь, а то расскажет родителям и мне пиздец.

20.10

Я не жду прелюдий. Серёжа их мне давать и не собирается. Распахивает передо мной дверь своей двухкомнатной квартиры. Какая-то гипнотическая музыка играет из блютуз-колонки. Закрытый ноутбук на кровати.

На чёрном цвете икеевского стола размазан тот же порошок. Мне кажется, это нехорошая идея. Но лишь на секунду.

Пушка стреляет мне в голову через нос.

Его руки совсем не такие, как у Тоши. Интересно, они одного возраста? Те руки, что держат меня сейчас – крепкие и покрыты волосами. Мне немного страшно, но он не собирается растягивать мгновение.